Во второй комнате я живу. Здесь висит мамин портрет. Телевизор КВН. Белое радио с календарем-вертушкой. Темная в красную точечку материя дивана. Игрушечная пушка, стреляющая бусинками.
Третья. Большая. Посреди — огромный стол, покрытый бордовой скатертью с пушистыми гроздями бахромы. Магнитола у окна. Портреты пращуров. Щуплой детской спиной, сидя на высоком стуле, я чувствую тепло белой печи.
— За папу! За маму! — мне нравится пюре с соленым огурцом.
— А за дедушку с бабушкой? — откликается дед.
Слизывая картошку с губ, внимательно изучаю его взглядом пытливых серо-зеленых глаз…
— Рогволд! Рогволд! Ты чего! Очнись!
Первый детский кошмар — большая морская черепаха под ухом вместо простыни…
Зачем, ну зачем вы меня толкаете. Я еще немного… совсем чуть-чуть.
— А? Что? Неужели, задремал? Сколько сейчас?
— Ты вырубился внезапно. Сидел себе на диванчике. Пил чай, и вдруг, глядим… — последовало невразумительное объяснение.
— У тебя сперва была такая блаженная улыбка, что просто не решились будить, — рассмеялся Павел.
Стас вопросительно глянул на меня.
— Кофе. И самого крепкого, Стас, если можно.
Бразильский подействовал отрезвляюще. Затем я умылся холодной водой. Попросил открыть окно.
— Ты как? Ничего? — Вовка вышел следом на балкон.
— Ничего особенного. Просто, вымотался за неделю. Ну, и сдал.
— Это Стас во всем виноват.
— Почему?
— А не было никакого эликсира. Он все выдумал. Знаешь, как его диссертация называется?
— Что-нибудь о силе вымысла?
— Угадал. Но ты не сердись на него.
— Пустяки.
Я проанализировал все шаги Стаса: его звонок, подцепивший меня на крючок тайны, хадж по святым местам, словечки из школьного лексикона и памятные истории — словом, они, действительно, постарались на славу. Психологический эксперимент удался. Сознание настроилось на нужную волну, оставалось лишь подобрать соответствующий скрипичный ключик, чтобы мелодия памяти захватила меня в плен. Стоп!
Откуда, откуда он узнал про соленые баранки?
Оставив Вадима с Павлом наслаждаться вместе с четой Пауэр под звуки «Волшебной белой ночи», Станислав присоединился к нам на балконе…
— На бал кони ходят?
— Ходят!
— А вот и не правильно, — передразнила тетя Галя.
Со мной творилось нечто непонятное, к несказанному удивлению друзей я вдруг захлопал в ладоши, а потом зажмурился. Мне привиделись яйца, падающие из корзины вниз, карусель Нескучного сада, черная бронзовая пантера, разинувшая пасть. Стоя на Якиманской набережной я ловил запах конфет. Волна качала плавучий ресторан «Буревестник». «Дю-дю-ка!» — завывало эхо под Крымским мостом. Мои слегка кривые маленькие ножки ступали по битому, растертому в пыль красному кирпичу. И был еще совсем новенький гастроном, из подвала на платформе без поручней поднимали разную
