псы. Собачники добросовестно выгуливали питомцев на детской площадке.
— Давненько с тобой, Рогволд, такого не приключалось. И вроде бы портвейн с водкой не мешал? Что мы пили, собственно? Джин, разведенный тоником?
Первый и последний раз я напился до рвоты в армии. И то не сам.
«Деды» угощали самогоном, щедро угощали, чтоб был повязан с ними одной веревочкой, чтоб не «настучал». Странные, однако, ребята попались. Думают, раз москвич — так сволочь обязательно. Очень нас, москвичей, понимаете, не любят.
На скорую руку позавтракав, я сел разбирать почту, накопившуюся за неделю. Операция абсолютно необходимая, потому что к воскресенью на диске валялся мусор с половины существующих в мире BBS. По обыкновению я начал причесывать диск программами поиска старых и новых вирусов…
— Так и есть! Какой-то умник меня заразил!
Крепко выругавшись, я хотел было совершить акцию возмездия, тем более, что вирус мне посадили нарочно. Какой-то левый незнакомый пойнтер виртуозно обошел все мои защиты против несанкционированного обращения. Я удивился, ибо обычные взломщики оставляли за собой массу испорченных файлов, но не могли проникнуть далее второго уровня сложности.
Когда же я снова глянул на экран, в висках бешено застучало — белым по черному красивым готическим шрифтом там высвечивался следующий текст:
«…И тогда Олаф Трюгвессон собрал к себе на роскошный пир лучших волхвов королевства, обещая почтить их старость. И пир действительно состоялся. Он был несказанно обилен яствами и питиями.
Однако, в самый разгар трапезы король вдруг приказал запереть все выходы из терема и сожег его, да так, что жрецы, явившиеся на зов Олафа, сгорели живьем. Ускользнул только лишь Эйвинд Келльд, который был сыном самого Гарольда Прекрасноволосого. Не знаю, сколь силен оказался этот малый в колдовстве, но он предугадал западню и вырвался из нее через отверстие дымохода.
Той же весной дракар Эйвинда подобрался к острову Кормт, где Олаф справлял Пасху. С мстителем были лютые берсерки, которые невидимыми в тумане высадились на берег. К сожалению, среди команды нашелся предатель, он опоил вчерашних товарищей, так что в самый разгар боя часть из них ослепла. Королевская стража схватила тогда многих. По приказу Олафа пленников оставили связанными у подножия прибрежных скал. Начавшийся прилив убил их всех до одного. Такая смерть страшна вдвойне, ибо лишала берсерков покоя Вальгаллы. Скалою Воплей прозвали это проклятое место.
Эйвинда же пытали отдельно, с тем, чтобы отрекся он старой веры и признал бы Христа. Олаф разложил героя на земле, привязав его к кольям за руки и ноги, а на живот поставил жаровню с раскаленными углями. Поскольку Эйвинд отказался уверовать в милосердие Христаего пережгло пополам….
P. S. Если эта информация заинтересовала Вас, а также, если Вам дороги собственная жизнь и рассудок — не притрагивайтесь, пожалуйста, к Эликсиру до нашей встречи. Буду ровно в двенадцать.
Не успел я прочитать, как вдруг буквы на экране стали медленно тускнеть и растворяться, и вот уже не осталось и следа от таинственного послания. Только время встречи и…
— Инегельд! Инегельд?
Это звучное и, вероятно, единственное в своем роде имя мне было совершено не знакомо. Но, впрочем, из письма тоже кое-что можно выжать. Так, а где эликсир? Фляга обнаружилась в сумке, лежащей на боку, но по счастью я крепко завинтил крышку и ни одна капля драгоценной влаги не пропала даром.
— Так, значит, это все из-за тебя?
Я отлил десять миллилитров этой вязкой жидкости в мерный стакан и еще раз понюхал. Нет. Эликсир не имел исключительно никакого запаха, да и цвета у него никакого особенного не было. А был он абсолютно прозрачен, как слеза ребенка, и по вчерашним воспоминаниям — приторно сладок, подобно нектару олимпийцев.
— А что, собственно, случится, если я еще немножко попробую?
Наверно, даже медвежонок Пух не хотел так страстно меда, как в этот миг я желал вновь ощутить на губах магический вкус запретного напитка…
Затворив фиолетовый шкафчик раздевалки, на котором красовалась «переводная картинка» из двух синих слив, мама провела меня в полутемную большую комнату детского сада. В руке я держал маленькую черную деревянную кошку с красной пастью. Из гигантских синих кубиков здесь была сложена крепость. Среди столь же больших желтых колонн неприступной цитадели маршировали блестящие золотом солдатики. Но всадники мне нравились почему- то больше. Вот этот, красный. Он замахнулся копьем и готов поразить всякого врага своей славной Родины. И были красные флажки, и были долгожданные майские праздники.
