— Ничего, жив-здоров. Пока.
Вита опустилась в свободное кресло и закрыла лицо ладонями.
Она слышала, как сестра тихо отошла от стены, как скрипнула в ее руках кожаная папка, как зашелестели листочки бумаги. Мысли мельтешили в мозгу как сумасшедшие. Надо принимать решение. Отступать уже поздно.
— Я все объясню тебе, Лена, Прямо сейчас… Ты меня, наверное, монстром будешь считать… Не надо, пожалуйста. Я ни в чем не виновата. Я не могу с этим справиться.
Солнечным, но уже по-осеннему прохладным августовским днем по улице шла красивая рыжая девушка в белом пушистом свитере и короткой черной юбке. Шла быстрым уверенным шагом, не обращая внимания на восхищенные реплики парней, не глядя по сторонам. В небольшом, кипящем зеленью дворике она несколько секунд помедлила, сверяясь с номером дома, и — как будто окончательно на что-то решившись — вошла в подъезд. Поднялась по темной, недавно вымытой лестнице, подошла к двери, обитой блестящей черной клеенкой, и по-деловому надавила на ярко-розовую кнопку звонка. Дверь открыли почти сразу же. Высокий светловолосый парень вытаращил глаза от изумления.
— Ты? Откуда?.. Уже приехала?.. Ах, ну да! Ты же мне вчера звонила. Знаешь, я в последнее время… Ты как адрес узнала?
— Не важно. Ты дома один?
— Да. Проходи.
— Нет, не стоит. Я пришла сказать одну вещь. Очень важную. По телефону нельзя.
— ?
— Юра, ты только пообещай, что ни о чем меня не будешь расспрашивать. Я скажу только то, что обязана сказать, и ни слова больше.
— Я не знаю…
— Ты сильный парень, я не считаю нужным тебя как-то подготавливать… Мы расстаемся. Навсегда. Тебе лучше уехать из города. Хотя бы на время.
— Ленка, ты что?..
От неожиданности Юра растерял все слова. Застыл на месте. Даже не сразу понял, о чем она говорит.
— Это все, для чего я пришла. Поверь, я знаю, что делаю. Уезжай. Пожалуйста. Как можно скорее. Это единственное, что может тебя спасти.
Юра сжал ладонями виски. До него постепенно доходил смысл ее слов. И этот смысл не укладывался в голове. Мозг яростно сопротивлялся, не желал признавать, что это происходит на самом деле.
Как бы он ни измучился за последние пару месяцев, как бы ему ни было плохо, ни разу мысль о расставании… Нет, это невозможно! Он готов терпеть все издевательства ее сестренки, готов мирно уживаться с омерзительными синими мордами и хищными красными человечками, готов медленно агонизировать…
— Ленка!!!
— Юрочка, не надо. Не вынуждай меня… Пойми, это единственный выход.
Долгая мучительная пауза.
— Все. Я пошла.
Она резко отвернулась и взялась за ручку двери.
И он вдруг с предельной четкостью осознал, что она действительно сейчас уйдет. Навсегда. И после этого будут бессмысленны любые телефонные звонки. Любые умоляющие записки. Любые бдения под ее окнами. Она ставит точку.
Он сорвался с места, оттолкнул ее от двери и повернул в замке ключ. Не понимая, что делает, он кинулся к ней, обнял, стиснул так крепко, как только мог, и начал покрывать ее лицо и волосы бешеными, ожесточенными поцелуями. Он ее не отпустит!
— Юра, не надо! Этого нельзя! И раньше было нельзя, только я не знала. Отпусти меня! Ты даже не представляешь…
Она вцепилась в его руки острыми ноготками. На ее лице отражался неподдельный испуг. Но он уже ничего не замечал. Ни о чем не мог думать. Перед глазами поплыли клубы багрового дыма.
Он схватил ее на руки, стремительно внес в комнату и бросил на скрипучую, не застеленную кровать. За несколько секунд стащил с нее юбку вместе с тонкими кружевными трусиками. Лихорадочно целовал в губы, не давая произнести ни единого слова. Даже если все, о чем она говорит, — правда… Даже если это его убьет… Глупышка! Она хотела сделать расставание как можно более строгим. Уйти, не подарив ему даже последнего поцелуя. Не прикоснувшись к нему на прощанье. Потому что прекрасно знала, что за этим последует… Знала, что он не выдержит… И что она сама не выдержит… И расставание не состоится… Она все еще пытается владеть собой, пытается оттолкнуть его, вырваться, что-то объяснить. Но еще немного — и она подчинится его ласкам, ответит на них, блаженно, как всегда, раскроется ему навстречу… И примет их общую судьбу как неизбежность!
Он это знает. Он может угадывать ее самые сокровенные мысли и чувства. Он изучил каждый лепесток ее души…
Девушка сделала последнюю отчаянную попытку освободиться, замерла и сдавленно вскрикнула. Не от удовольствия, а от физической боли —
