Дмитрий Володихин
Милая
Среди всех самцов, которых когда-либо видела бескомпромиссная анархистка Диана Шевчук, кэп Раскин оказался наиболее соблазнительным. Главным образом по двум причинам: во-первых, он обладал чудесным голосом: низким, глубоким и хрипловатым. Если бы Диана была полной дурой, она бы назвала этот голос героическим. Во-вторых, Раскин не обращал на нее ни малейшего внимания.
Это было свежо и чертовски необычно.
Русская Венера, откуда она предательски сбежала, слыла миром нищим на все, кроме наркотиков и оружия. Люди там жили в страшной скученности, за убийство по закону взимали штраф в десять минимальных окладов госслужащего, кровную месть разрешили еще в первый год республики, а гербом служил двуглавый орел: голова Бакунина плюс голова Маркузе.
На протяжении двадцати двух лет такая жизнь Диану полностью устраивала, кроме, разумеется, местных самцов, которых порошок и травка лишали того единственного, на что относительно годен самец. Просто она не знала другой жизни…
В двадцать три ей повстречалась Милли МакГрегор, второй пилот с нью-скотлендского танкера. Одного вечера в портовом баре Хватило, чтобы Диана и Милли сделались лучшими подругами. «Девочка моя, — говорила ей Милли. — На дворе 2108 год, и есть места, где можно жить себе в удовольствие. Я не говорю о такой ерунде, как дом на поверхности землеподобной планеты; пища, которую вырастили на огороде или, скажем, выдоили из настоящего живого вымени, а не то синтетическое дерьмо, которым ты меня сегодня угощала; личная амфибия… Дороже всего, Ди, стоит свобода. Она дает тебе возможность выбрать ту биографию, которая больше нравится… а не ту, которая досталась на распродаже трижды уцененных товаров. Просто нужно иметь немного денег. Поверь мне, не столь фантастическую сумму, как может показаться издалека…» Милли стала ее учительницей во всем, что есть важного в жизни. Умелой и страстной учительницей. Ничего лучшего Диана в этом мире не знала, не видела, не чувствовала…
— Жак, доложи обстановку!
Голос Раскина в один миг рассеял дымку воспоминаний. Где-то далеко от капитанской рубки, за вакуум-створом абордажного шлюза, дюжина головорезов прочесывала «Вольный Гений» — главную космическую базу астрофизиков Русской Венеры. Оттуда Раскину ответили:
— Босс, никакого сопротивления.
— Живее, ребятки, вы что, плохо позавтракали? Живее!
— Да мы чё, босс, мы поторапливаемся, да.
Диана обратилась к главарю пиратов:
— Мистер Раскин, простите, есть одно важное обстоятельство… Мало захватить ящик и принести его сюда, надо еще привести сюда мастер- оператора… живым.
— Зачем он нам, Ди? Ты же сама — оператор. А?
— У каждой машины индивидуальный ключ…
— Вроде пароля?
— Да. И его знает только оператор или большое начальство в Гильдии мастер-операторов…
Тут в капитанской рубке раздался недовольный голос Жака:
— Босс, два придурка затеяли пальбу… ну рожна ли им
— Не отвлекайся.
— Да, босс. Эти козлы прикончили Зака, правда, Зак прикончил одного из этих козлов.
— А второй? Надеюсь, вы позаботились о нем?
— Да, босс. То есть не совсем, босс.
— Что ты мелешь, дубина!
— Мак подранил второго козла, босс. И второй козел куда-то ускакал, наверное, помирать от потери крови, босс. Не иначе.
— Нет времени разбираться. Ящик — сюда, живо! Шевелите ходулями!
— Да вот он, босс, Мак его уже нашел. Ящик в смысле.
— И вот еще что… Там должен быть один шпак, оператор… — Раскин повернулся к Диане. — Как его отличить?
— У него вот такой значок, — ответила она, показав на медальон Гильдии.
— Короче, Жак, у него на шее цацка: алая звезда на зеленом фоне. Этого шпака — ко мне. Живым.
— Босс… а какая звезда? Может, пятиконечная?
— Верно. Откуда ты знаешь, придурок?
— Не хочу вас огорчать, босс, но с такой как раз штукой был первый козел, которого пристрелил Зак.
Тут капитана вызвали из штурманской рубки. Диана с содроганием услышала, что проклятые научники все-таки прочухались и подали сигнал
