Диана вслушалась в бубнёж навигатора:
— Ну, извини, сплоховал… принял лишку… больше не буду… выручай… одна на тебя надежда… а я исправлюсь, точно исправлюсь… я… это… вылечусь. Чес-слово.
Машина молчала.
— Чем вы занимаетесь, мистер Добс? Какого… ты, болван, что, совсем мозги в спирту растворил?!
Но самец ее не слышал. Он похотливо поглаживал черные панели контейнера и приговаривал:
— Родная, медовые губки, ну же… прости. Хочешь, я извинюсь ровно сто раз, а? Хочешь… звезду… с неба… все жалованье… до последнего… и ник- когда, ни на одну, даже случайно… ну, разве только попрощаюсь с Полли Брэкстон… и все… и ни под как-ким видом…
Какой-то важный предохранитель сломался в сознании Дианы. Она заорала:
— Т-ты! Самец! Разве так просят прощения у женщин?!
— А? — на миг обернулся навигатор, чтобы через секунду продолжить: — Ну что же ты? Так-то ты меня любишь? А я вот… я вот уж-жасно тебя люблю… ты же знаешь… Ты же вообще меня знаешь, как облу… облупанного… Ты… детка… хочешь, я выйду за тебя зажен? Давай поженимся, милая…
Машина издала мелодичную трель.
