– Стоп, Нина. Отдохните.
Монументальное тело сейчас же распростерлось на роскошном матрасе Шишака и издало стон наслаждения.
Снимаю обе книги с полки. В переплет что-то вшил? Может… Опля!
В этих двух томиках слипшихся страниц больше всего. Их тут просто море. И только очень упрямый книжный червь будет разлеплять все.
Я их разлепляю… разлепляю… но десятка три в каждой книге принципиально не разлепляются. Никак. А не склеил ли их Шишак специально?
– Нина, посветите сюда фонарем.
Тело с кряхтением заворочалось.
Смотрю склеившиеся листы на просвет. Вот он, темный прямоугольничек… Вот он!
– Не убирать фонарь!
– Так и сидеть?
– Так и сидите!
Вырываю.
И еще один. И еще. И еще. И еще. Всего двадцать шесть «мини-конвертов» в «Белом отряде» и двадцать семь в приключениях бригадира Жерара.
Вскрываю… Купюра в пятьсот евро. И тут такая же. Третья. Полторы штуки натекло, надо же, какое богатство. За этим ли мы сюда шли? Господи, помоги ты мне!
А это еще что за купюра? Для пятисот евро она как-то… беловата. Рисунка не видно. Да никакая здесь не купюра, здесь просто листок папиросной бумаги. Буквы. Очень мелкие. Высота шрифта – восемь пунктов… или ниже? Ниже. Миньон? Нонпарель? Агат?
Никаких технических приспособлений не нужно, чтобы прочитать это. Лупа. Простая лупа. Или хорошие очки.
– Нина, у вас какие диоптрии?
– Что?
– Дайте мне свои очки. Живее.
«…смерть-лампа 1 шт., железное мыло 1 шт., сонный шар 1 шт., черные брызги 8 шт., звезда-полынь 1 шт., пустышки 4 шт…»
– Оно. Это, кажется, оно, Нина.
Говорю и сам себе не верю. Еще разочек проверим. И другой листок. И третий. О, адреса пошли…
– Оно, млять! Оно! Спасибо, Господи!
Хватаю Нину за виски, притягиваю к себе и целую в губы. Целую так, что искры летят. И она, кажется, начинает робко отвечать.
Вот не надо.
– Есть! – кричу я ей. – Есть, госпожа первая научная единица. Хочешь, когда выйдем из Зоны, пузырь шампанского тебе поставлю?!
Он этак поводит плечиком, а потом этак поводит бровью…
– Хочу.
Итого у нас восемнадцать страничек. Десять от одной книги и восемь от другой. И еще у нас семнадцать с половиной тысяч евро на пятерых. По три пятьсот на нос.
– А пока мы еще здесь, будет вам премия, – и отсчитываю Нине ее три пятьсот.
– Я не за этим сюда просилась! Я не охотница за легкими деньгами. Если бы потребовалось, я бы здесь и без зарплаты работала! Или за очень маленькую.
– Вот и молодец. Вот и хорошо. Я знаю. Отнеситесь к этому как к маленькому подарку Зоны. Берите. И можете отдохнуть тут пока.
Она взяла деньги, брякнулась на матрас и моментально уснула. Сладко так сопит, большая медведица в берлоге.
Спускаюсь на платформу. Подхожу к мертвому Шишаку. Подбираю его очочки. Левая линза цела. Пытаюсь читать ею, подсвечивая фонариком. Превосходно всё видно. В самый раз. Только внизу какая-то мошка… буковка какая-то выгравирована прямо на линзе… Кто-то инициал оставил по новой моде – на всем своем барахле ставить вензеля, монограммы, инициалы. Какая буковка-то? Не разберу в темноте.
Сую в вещмешок. Авось пригодится.
Подхожу к Толстому.
– Задача выполнена. И, кстати, вот тебе премия из… внебюджетных фондов.
– Угу, – только и говорит он.
Подхожу к Степану. Говорю то же самое.
– Отлично! Вертим дырки для новых звездочек.
Подхожу к Тереху. Слово в слово, только на «вы».
– Неплохо. Но, прямо скажем, по сравнению с научными результатами рейда это далеко не столь значительно, как может показаться. У нас части тел и кровь трех неизученных существ. Да вы представить себе не можете… Впрочем, извините, вы – ученый. Вы-то как раз хорошо себе представляете.
