Спустя двадцать минут два оставшихся невредимыми самолета были вынуждены покинуть район. Пилот сбитого штурмовика проводил их укоризненным взглядом, помахал вслед рукой, а потом начал махать обеими руками, но не потому, что хотел привлечь внимание — воздух был прохладным, и мокрый комбинезон не очень-то согревал. На связь он по-прежнему не выходил. Радиомаячок не работал, но потерять плот военные не боялись — он был отлично виден на поверхности океана, за ним следили со спутников и самолетов. А золото удалялось прочь.
Замерзшего пилота сняли с плота поздним вечером. Допрос устроили по рации, на кодированном канале. На основной вопрос — что произошло — пилот пытался ответить, но у него не слишком получалось.
— Все датчики разом погасли. Самолет перестал слушаться штурвала, и рация умолкла. Вода была где-то рядом, куда летит самолет, я не знал. Выждав несколько секунд, решил катапультироваться.
— Почему так быстро?
— Честно говоря, отказ всех систем произошел столь внезапно, что я подозревал: катапульта тоже не сработает, и мне крышка. Хорошо, что в этом я ошибся.
— Вы пытались связаться с командованием или товарищами по рации?
Пилот, наливаясь кровью, яростно бросил:
— Нет, конечно! Я просто решил отдохнуть на плоту вдали от суеты больших городов. И хотел, чтобы мне никто не мешал.
— Вы говорите серьезно?
— Нет, шучу! Я чуть не сдох на этом плоту, между прочим! Говорю же: рация не работала.
— Как вы полагаете, что произошло?
— Они меня сбили.
— Кто — они?
— Те, кто украл золото, естественно, — ответил пилот. — Если им было под силу каким-то неведомым образом переместить тысячи тонн золота — что такое сбить один самолет?
— Механических неполадок в самолете не возникало? Вибрация, отказ двигателя?
— Двигатель работал нормально — только мощность стала падать, когда погасли все датчики.
— Как чувствовали себя вы? Головокружение, слабость, тошнота?
— Чувствовал себя вполне нормально. Только на плоту замерз.
Исследовав рацию пилота, эксперты выяснили: на контактах не осталось и миллиграмма золота. Соединения проводов словно оборвали — именно поэтому рация вышла из строя. Поднять самолет со дна океана представлялось в настоящий момент задачей нереальной, но эксперты вполне допускали вариант падения самолета после исчезновения всего золота из его радиосхем.
Конструкторские бюро получили срочные заказы о модернизации электрического оборудования путем использования схем без золота. Военная техника не должна была поддаваться новому неведомому оружию.
Компьютер Игоря тихо попискивал в кармане куртки, висевшей на спинке стула. На стуле сидела Маша, которая была слишком занята своим репортажем, чтобы обращать внимание на такие мелочи, а Козырев еще не вполне пришел в себя и решил, что телефон Маши пищит, принимая электронные сообщения.
Только когда Стив снял на камеру выступление Игоря о сверхтекучести золота, и счастливая Маша умчалась в редакцию монтировать сюжет, оставив номер своего телефона с предложением звонить в любое время дня и ночи, Козырев распознал знакомый писк.
Отец передал Игорю коммуникатор. Как ни странно, сообщение на нем было только одно. И выглядело оно очень странно.
— Что за ерунда? — спросил Игорь отца. — Что за невозможность владения? Какие переговоры? Они хотят заплатить мне за пропавший золотой крестик?
— Передано по Сети?
— Конечно.
— Розыгрыш, — предположил Михаил Львович. — Кто-то рассылает спам, считая это забавным. Хотя ничего смешного я в сложившейся ситуации не нахожу.
