— После присуждения наград «грибоедовцам» сказали спасибо, а «давыдовцев» наградили поездкой к маршалу Николаю Румянцеву — он только- только вернулся домой после китайской кампании и был на пике военной славы. В общем, дружба между участниками олимпиады осталась, хотя и не такая крепкая, а об объединении и речи уже не шло… Зачем они так сделали? Вот об этом я и спросил директора. А он сказал, что ему по наследству от предшественника досталось задание — следить за разделением между учениками, якобы это приносит хорошие результаты. Соревновательность, конкуренция, сплоченность членов каждого клуба и прочее… Но мне это кажется неправильным.
— А в каком клубе был ты? — задала Дашенька мучивший ее вопрос.
— «Грибоедовец», конечно, — усмехнулся отец.
И тут Дашенька поняла, что ни за что — ну просто ни за что на свете не пойдет к «давыдовцам». В конце концов, частные уроки танцев никто не отменял, а биологию можно изучать и самостоятельно!
Четверг выдался неожиданно теплым. Несмотря на середину января, еще ночью начал таять снег, а утром лицеистов встретила хлюпающая под ногами слякоть. В полдень уже светило солнце, да так настойчиво, что снежная крепость, выстроенная первоклассниками на спортплощадке, потекла, вскорости обещая развалиться окончательно. Когда Даша и Павел после занятий вышли на крыльцо, лицей показался им кораблем, нежданно-негаданно отправившимся в далекое плаванье. Налетел ветерок, принесший с собой запах то ли мокрой земли, то ли неба, как бывает только весной…
— Ой! Да тут и не пройти, — озабоченно протянула Дашенька, глядя на размокшую дорожку.
— Ничего, мы осторожно. Вашу руку, графиня!
Павел ухватил ее ручку в замшевой перчатке и, выбирая места посуше, увлек девочку за собой. При этом они направились вовсе не к центральным воротам, а к боковой калитке.
— Куда это мы? — прыгая между луж, спросила Дашенька.
— Я же обещал сюрприз, — улыбнулся Павел, подхватывая ее портфель, — разреши!
За калиткой начинался огромный парк Екатерининского дворца. Здесь располагалась высшая дипломатическая школа. В отличие от лицейского двора, дорожки были расчищены: все утро трудились машины.
— У них сегодня вечер, совместный с женским институтом. Сессию сдали, — пояснил Павел.
— А нас туда… не пустят!
— Пустят.
Вяземский уверенно повел Дашеньку к небольшой дверце в правом крыле — оказалось не заперто. Сразу за дверью начиналась узкая винтовая лестница с витыми чугунными перилами.
— Вперед! — скомандовал юный князь. Дашенька взвизгнула от восторга.
Подъем длился долго. Наконец они достигли длинной галереи с низким потолком, Павел на ходу едва не задевал его головой. Откуда-то снизу доносилась музыка.
— У них бал! — воскликнула Дашенька.
— А как же!
Внезапно галерея кончилась. Перед ними был деревянный люк в полу, запертый висячим замком. Вяземский остановился.
— Внимание, графиня! Вы присутствуете перед торжественным моментом открытия…
Скинув оба портфеля на пол, Павел вынул из кармана огромный медный ключ с узорчатой бородкой и в два счета отпер замок, словно проделывал это не в первый раз.
— О! Да вы здесь были, князь! — ревниво заметила Дашенька.
— Угу. С братом. Прошу!
Вяземский приподнял крышку люка. За ней спускались три широкие деревянные ступеньки. Музыка стала громче.
— Ух ты!
Ребята залезли в люк. Павел втащил портфели и опустил крышку. Помещение, куда они попали, оказалось тесным, не больше салона автомобиля. Деревянные стены, пол, потолок и две низкие скамеечки, над которыми расположились круглые зарешеченные окошки.
Дашенька присела на скамейку, глянула в окно и радостно вскрикнула. Под ними, видный как на ладони, лежал огромный бальный зал. На сияющем паркете кружились пары.
— Ну как?
Вяземский улыбался во весь рот.
— Где это мы? — удивленно-восторженно произнесла девочка.
— В орле. Это герб над залом. А мы внутри. Как насчет подкрепиться, графиня?
Усевшись на другую скамейку, Павел достал из портфеля термос, стаканчики и коробку ванильного печенья.