Ставрос неопределенно хмыкнул. На самом деле они никакими летчиками не были. Прокопий и Трифон были техниками-двигателистами, а Ставрос – вооруженцем, но, желая форсануть, они утром, перед тем как поехать в город, вместо технических натянули летные комбинезоны.
– Ну, тогда давайте туда, – Прокопий решительно махнул рукой в сторону дальнего угла зала.
Их любимое место было занято как раз англичанами, но тот столик, на который указал Прокопий, был техниками также довольно обжит. В дукане Мовсеса они бывали куда чаще, чем в любом другом местечке Царьграда, и ситуация, когда оказывалось, что любимое место занято, не была для них особенно редкой. Так что тот дальний столик также был для троих друзей вполне привычным.
– Ну, чего молчите, орлы? – снова подал голос комендант.
Но тут в дверь кабинета тихонько постучались, а затем в приоткрытую щель просунулась какая-то бородатая рожа.
– Ваш блаородь, квасу просили?
– Ох, Апанас, тебя только за смертью посылать – сто лет проживешь. Да давай уж, быстрее!
Дверь тут же распахнулась, и в кабинет ввалился дюжий унтер в поношенном мундире, сидевшем на нем, как на корове седло. У него в руках был запотевший стеклянный кувшин, наполненный темно-янтарным напитком, и пара фигурных стаканчиков-армудов, в которых в местных дуканах и локантах обычно подавали чай.
– А я чего, я быстро. Ледник то, эвон где – на дворе, – бормотал он, – пока дойдешь, пока дверь отворишь… Нет чтоба холодечник лектрический, как в портовой комендатуре, купить.
– Ты мне поговори тут! – прикрикнул на него штабс-капитан, но не слишком сердито, поскольку ледяной квас уже лился в стаканчик из кувшина, направляемого твердой рукой унтера.
Штабс-капитан быстро ухватил стаканчик и, опорожнив его в два глотка, тут же снова подставил под кувшин.
После третьего испитого стакана штабс-капитан шумно выдохнул, вновь цапнул платок и принялся с блаженной улыбкой вытирать мгновенно выступившую на лице испарину.
– Уф, хорошо… Славный у тебя квас получается, Апанас… а насчет холодильника, а не холодечника, дурья твоя башка, так нам пока на него фонды не выделили. Портовой-то комендатуре он достался, когда в прошлом году к приезду великого князя Александра Михайловича готовились. На случай, если его высочество ненароком в комендатуру нелегкая занесет. Так что нам он еще долго не светит.
– Да, не светит… – забурчал унтер, – эвон, Кицос Маврокордато уже давно уговаривает…
– Цыц, я сказал, – вскипел штабс-капитан. – И вообще – пшел вон, охальник.
Судя по тому, что унтер мгновенно заткнулся и бочком-бочком скользнул к двери, этот самый Кицос Маврокордато коменданту чем-то ну очень не нравился. Хотя, с точки зрения покинувшего кабинет Апанаса, мог бы быть для комендатуры весьма и весьма полезным.
Когда дверь за проштрафившимся подчиненным закрылась, штабс-капитан с сумрачным видом испил еще пару стаканчиков кваса, шумно выдохнул, налил еще один и, бросив взгляд на троих стоявших перед ним навытяжку друзей, кивнул на кувшин.
– Хлебните, господа авиаторы, а то очень уж жарко сегодня.
Прокопий с Трифоном и Ставросом переглянулись, после чего Трифон сделал шаг вперед и быстро разлил по стаканам остатки кваса из кувшина. Пару минут все четверо наслаждались холодным напитком, а затем штабс-капитан откинулся на спинку стула и, благодушно улыбнувшись, поинтересовался:
– На чем летаете-то, птицы небесные? Небось, всё на С-5?
– Нет, на Сл-3.
Штабс-капитан уважительно кивнул.
– Слесаревские[32]? Соли-и-идно. Этакую мощь в небо поднимаете, – штабс-капитан уважительно покачал головой и подвинул к себе телефонный аппарат. – Значит, вы с Казаковской[33] базы?
– Мы… это… – Прокопий замялся.
Из-за комбинезонов штабс-капитан, скорее всего, принял их за летчиков. Но если он сейчас позвонит на аэродром, то его ошибка тут же откроется. А что будет, если комендант решит, что они попытались специально его обмануть, – лучше не пробовать. И так уж вляпались дальше некуда. Так что пришла пора сознаваться.
– Мы не летаем, господин штабс-капитан. Мы – техники.
– Вон оно что… – протянул штабс-капитан. Он окинул их добродушным взглядом. – Перед барышнями, чай, форсануть решили?
Трое техников переглянулись и неопределенно повели плечами. Мол, ну, где-то так…
– Так чего молчите-то? Как же вы так с иностранными гостями-то?
– А чего они… – вскинулся Трифон.
То, что неприятностей не избежать, Прокопий понял еще когда они рассаживались за столиком. Один из англичан, дюжий рыжий тип с роскошными бакенбардами, до этого самозабвенно, надсаживаясь, оравший на английском что-то, что никто никогда не принял бы за песню, настолько это было немелодичным, замолчал и уставился на них злыми глазами. Посверлив взглядом троих друзей, он повернулся к своим и что-то им злобно сказал.
