прятался «Честный Стю» — М2, непонятно как попавший в этот бой.
Перед битвой все с этой легкой машины потешались. По всему получалось, что в грядущей драке она не жилец. А вот надо же: сгорел и «Тигр», и два «Фердинанда», и полдюжины разнокалиберных «сушек», а этот вот хоть и получил пару попаданий, но выжил.
Уцелело лишь три машины — из трех десятков, выехавших с обеих сторон.
Экипаж «кавэшки», разведя костер, уже состряпал кулеш и теперь в жестяном чайнике кипятил воду. Медленно и основательно пережевывал кашу наводчик — поляк Лешек, перекрещенный в Лешего. Механик-водитель Татьяна рассматривала свой комбинезон: тот следовало подшить, постирать, погладить, да и сменить шлемофон. Такие шлемофоны, как у нее, — еще немного, и выйдут из моды.
Заряжающий, прозванный Якутом, и Командир сидели на броне, бросив шинель на еще теплый металл над двигателем.
— Да там пулька — полграмма, — доказывал Якут. — Никого убить таким оружием нельзя. Патрон, зараза, дорогой. Зато не думаешь, что газ мог выйти, что прокладки травят.
— А у нас все равно запрещено… Говорят, что оружие.
— Ну и дураки!
— Дураки… — согласился Командир.
Хотел еще что-то сказать, вдруг прервался и ложкой указал куда-то в проулок.
— Гляди-ка, пехотинец!
Якут обернулся: меж развалинами домов мелькал силуэт мужчины, одетого в хаки.
— Пехотинец? Это вряд ли. Локация не поддерживает.
— Обещали ведь сделать в будущем. Хотя фаустник в городе — это кошмар…
Мужчина не был пехотинцем. Во всяком случае, никакого оружия у него видно не было. Он уверенно подошел к экипажу, спросил:
— Бронетакси? — И протянул лист из журнала. — Я по объявлению.
Лешек и Наташа переглянулись. То же хотел сделать и Командир, но, повернувшись к Якуту, увидел, как тот кивнул.
— А что тут такого?.. — почему-то стал оправдываться Якут. — Я дал объявление, когда мы на новую пушку копили. Нам тогда деньги нужны были! А место стрелка-радиста все равно свободно.
— Они бы нам и сейчас не помешали, — заметила Татьяна.
— Это смотря куда ехать, — заметил Командир.
Пассажир достал из кармана фотокарточку. На ней фотограф запечатлел берег моря, песчаный пляж. Над этим всем каменной иглой в небо рвался маяк.
— Я хочу увидеть море, — пояснил Пассажир.
— В гробу ты его увидишь, — отрезал Командир. — Нет.
— А где это, коллега? — спросил Лешек. — Я такого не видел.
— Другой край карты. В конце Бриллиантовой дороги. Чуть дальше Царствия Небесного. Нам туда не прорваться. Жопорезка.
Пассажир сник, как-то стал меньше ростом, ничтожней.
— У меня есть деньги, я заплачу…
Он подал заполненный чек. Командир взглянул на цифру.
— Сбацаем партейку? — предположила Татьяна.
— Не окупится. Потом будем копить на ремонт. Иди вон к ним, — командир кивнул в сторону «Стюарта». — У них, похоже, счастливый день.
Пассажир посмотрел в указанную сторону.
— Даже самый счастливый день заканчивается. Я хочу вас.
— А мы тебя нет!
— А все же, — сказала Татьяна, разглядывая фотографию. — Это где?.. Не то чтоб я согласна, но интересно.
Расстелили карту.
— Из города… — привычно прикидывала маршрут Татьяна. — Вырваться из города можно тут, вдоль железной дороги… Потом к… Нет, не сюда, слишком рискованно, а вот если по этой аллее. Потом к перевалу… Если перекатимся — рванем через долину. Вот тут будет тяжело прорваться — хотя если выждать… Ну а дальше… Дальше, если повезет проскочить мимо Врат… И мы почти на месте.
— Не стоит так далеко загадывать. Нас подобьют еще на подходе к перевалу, — отметил Командир.
— А давай мы отвезем тебя на речку, — предложил Якут. — Если вдуматься, очень похоже на море — тоже вода, песок, рыба.
Вопреки прозвищу, Якут был откуда-то с Украины и по-якутски не знал ни слова, а прозвище получил за внешность: коренастый крепыш с плоским лицом и глазами-щелочками.
— Я хочу море…
