попадание от невидимого противника, остановился, стал сдавать назад. Зато впереди появилось три танка противника. По броне «КВ» застучал стальной ливень. Пассажир сжался в углу — сталь корпуса была обжигающе холодной, но понял он это позже.
Татьяна скосила на него взгляд. Подмигнула:
— Моськи! В лоб их пушки не возьмут! Но борт или корму, если им повезет — вблизи могут и прошить.
Еще выстрел! Один танк запнулся, пропахал еще пару метров земли, остановился, зато уцелевшие дали газа, стали заходить с двух сторон. Татьяна врубила передачу назад — танк, виляя, медленно стал сдавать. Где-то сзади был узкий проезд — если попасть в него, борта бы оказались закрыты. Но у водителя танка обзор назад отсутствовал.
— Холера! — неслось сзади. — Снаряд!
— На 15 минут — Т-3! — кричал командир.
Залп. Лязгнула гильза.
— Курва мать! Рикошет!
Заскрипели борта по каменной стене, по броне гораздо весомей грохнула болванка…
— Да нет, всякое бывает, — пожал плечами Командир. — Тебе не за что себя винить.
Лешек отмахнулся.
Пылал костер. Финкой, извлеченной из голенища, Якут «открывал второй фронт» — консервные банки с тушенкой.
— Всякое бывало. Я вот никак не забуду, когда я первый тяжелый подбил. Я тогда на Т-28 был заряжающим. Жестянка, но пушка хорошая. И я — на! В трансмиссионный отсек! Ох, и горел он тогда! Мне бы кто раньше рассказал — подумал бы, байки.
Историю эту экипаж слышал раз сорок, но никогда не прерывал — довольно часто с ними был кто-то новенький.
Консервные банки прошли по кругу.
— Не печалься, — потрепала по плечу Лешека Татьяна. — Ведь все обошлось.
Все обошлось. Снаряд от «тройки», конечно же, не пробил броню. Но, скользнув, по маске пушки, попал под башню, намертво ее заклинив. Прицеливаться остаток боя получалось грубо поворотом корпуса. А «тройку» подбили САУ, двигавшиеся во втором эшелоне.
«Только не их это дело было, — думал Командир. — Должны они были эту всякую шелупонь давить одной левой гусеницей».
Из города выбрались. Танк починили на машинном дворе. Но рейс начинался неудачно.
Из банки на вилке Пассажир извлек кусок тушеного мяса, запил его самогоном, купленным на том же машинном дворе. Где-то далеко, в иной вселенной, сон-машина послушно впрыснула в кровь спящего человека питательный раствор и немного алкоголя.
Разговор не клеился. Пассажир обвел взглядом экипаж, спросил:
— А откуда вы все? Я вот родился в Берлине, — попытался сменить тему разговора Пассажир и, может быть, исправить дурное настроение.
Но где там!
— У нас не принято говорить о таком, — отрезал Командир.
— Отчего же?..
— Не принято, и все. Лешек — из Польши, я и Татьяна — из России, Якут — хохол. И довольно. Свои проблемы мы оставляем ТАМ, — кивнул командир за спину. — И вообще, спать пора. Завтра день тяжелый, мозгам тоже отдых нужен.
И действительно: улеглись.
Татьяна и Лешек заснули сразу. Проваливаясь в сон, Пассажир слышал, как между собой разговаривают Командир и Якут.
— Был такой финт. Подаешь револьвер рукоятью вперед, вроде как сдаешься. Потом его… р-р-раз… на пальце проворачиваешь. Ствол внизу, но выстрелить можно. Ну и стреляешь, убиваешь того, кто хотел оружие забрать. «Крючок агента» называется. А еще…
Пассажир уже спал. Вместо привычных кошмаров ему снился двухэтажный дом за высоким забором, черешня, что клонила ветви… Но сон решительно отличался от реальности. В нем забор был уже между Пассажиром и домом. Не прохожие, а он сам шел по улице. И смерти он не боялся. Ее не было.
Казалось, сон был краток, но когда Пассажир раскрыл глаза, оказалось, что звезды улетели далече. Он, было, задумался: может ли быть вещим сон, приснившийся во сне?..
Но от размышлений его отвлек шепот.
— Мы везем преступника. Я слышал: есть такие, — говорил Командир. — Они сидят в клетушках, что-то делают. У них даже есть связь, но сильно урезанная. Ну, подумайте сами! Был бы он обычным — за те же деньги он купил бы электросон куда-то на Средиземное море. Или даже настоящую поездку на Черное. Думаешь, ему нужна езда в танке? Где там! Я видел, как он дрожит! Просто это единственная дорога.
— Ты же сам говорил, — возражал Якут, — что прошлое тут неважно.
— Все равно не нравится мне это. Можно вернуть ему деньги, пока не поздно. Может, подкинуть из своего вроде неустойки. Оставить здесь — может, кто-то подберет.
