— Нехорошо так поступать.
Заворочался Лешек, и говорящие прервались. Пассажир ожидал продолжения, но его не последовало.
В небе куда-то летели звезды.
Лешек закурил трофейную «Gitanes», когда-то найденную в подбитом и брошенном T-III. Над степью висело жаркое солнце и не было ни облачка.
Кроме поляка, в экипаже не было курящих, но за дурную привычку никто ему не выговаривал — не желал портить ему настроение.
— Погодка — только загорать, — заметил Пассажир.
— Угу… Сейчас многие не то что загорят, но спекутся.
Ехали на броне. В танке установилась жуткая духота, разбавленная запахом пота экипажа и многих его пассажиров.
— Да разные были пассажиры, — рассказывал Якут. — Кто-то хочет пострелять, кто-то порулить, покомандовать. Покупали нас на бой, на день… Для сопровождения своих танков арендовали. Иногда груз какой-то провезти: в одной местности снаряды дороже, орудия дешевле…
Тряслись на броне: Татьяна выгнала из бронекоробки, осталась одна, у рычагов. А мужчины вынуждены были глотать пыль, сидя на раскаленном железе. Танк трясло, и, чтоб не свалиться в высокие ковыли, приходилось держаться за поручни.
Спешили на бой, его отзвуки уже было слышно. Порой небо перечеркивали трассы гаубичных снарядов.
Татьяна повела танк не прямо по открытой степи, а сама жалась к кустам, к хлипким деревцам.
В одной роще обнаружили взвод танков. Стоило появиться «кавэшке», как перед ней возник танкист, размахивающий руками: дескать, глуши мотор. Татьяна остановила танк, но не двигатель.
— Будьте здравы, славяне! — крикнул Командир.
— И вам не кашлять! — ответил подошедший рыжий коротыш. — Вы на бой? Не слишком-то вы и торопились.
— Прости, не на гоночной машине ездим, — ответила появившаяся из люка стрелка Татьяна.
— Ну, значит, опоздали. Бой закончен. Нас разбили, воевать некому! Тут бы при своих остаться. У них «Тигр».
Пассажир посмотрел на Якута.
— Хороший экипаж в «Тигре» делает дюжину выстрелов в минуту, — пояснил тот. — Выстрел в пять секунд! Причем прицельный выстрел! И если он тебя «крестит» — все, каюк…
— «Крестит»? — спросил Пассажир.
— Да не слушайте его! — прервала Татьяна. — Это он преувеличивает. Пока он из стороны в сторону водит — это еще ничего. А как вверх-вниз водить начал — значит, все, делай ноги, танку жить пару секунд осталось.
Тактика взвода была проста и понятна: ждать противника. Подпустить как можно ближе, постараться поразить с первого выстрела. Может быть, кому-то из троих удалось бы сделать даже второй. Но уж точно никому — третий.
— Нам надо вперед, — сообщил Командир.
— Всем надо было. Да своя шкура еще нужнее.
Экипаж переглянулся: выход из боя таким образом не давал никакой прибыли. На деньги Пассажира в этом случае рассчитывать не приходилось. Что не доставили это еще полбеды. Хуже то, что не попытались.
— Надо ехать… — сказал Якут.
— Вам надо ехать — вы и езжайте! — ответили с земли.
— Думаете, по кустам отсидитесь? — зло крикнул Командир. — Так вот шиш вам! Оптика у него хорошая, цейсовская. Рассмотрит вас и днем и ночью. Остановились — тут вам и каюк! Ему только удобней целиться в вас!
Ответом ему было молчание.
— Ладно, рассиживаться нечего, — кивнула Татьяна. — По местам!
— Я не пойму, кто из нас главный? — пожал плечами Командир.
— Что делать будем, командир? — спросил Якут.
— А? Да по местам. К бою готовиться!
В танке было невыносимо жарко.
За «кавэшкой» тронулась одна «тридцатьчетверка».
Имелась смутная надежда — проехать незаметно к отрогам гор, которые, овитые туманами и облаками, уже были видны на горизонте.
И это почти удалось. Случилось то самое «почти», без которого любая победа неполна.
Бой получился встречным и неожиданным для обеих сторон. «Тигр» держал под прицелом аллею, Татьяна же вела свою машину, укрываясь за складками местности. С «тридцатьчетверкой» шли перекатами, то обгоняя, то обходя один другого попеременно, и в тот момент более легкая машина
