приехали во всеоружии. «Странный сибиряк» мог быть кем угодно, а после страшной встречи с Лепяго даже слово «молодой» звучало для меня настораживающе. Однако Кутх оказался вполне дружелюбным и располагающим к себе дальневосточным аборигеном без возраста.
– Кутх Иван Сергеевич, – он энергично встал с кресла у камина, подошёл к нам и протянул руку. Пальцы у него были длинные, сухие и крепкие. Не испорченные тяжёлым физическим трудом. Рука бизнесмена, управленца или аристократа.
Внешность может быть обманчива, но рука расскажет правду.
Привычным до элегантности движением он выудил из бумажника визитки, протянул Славе и мне.
«Совместное предприятие „Иянин Кутх & Steel beak“, генеральный директор,» – прочёл я.
– Я с Камчатки, – уловил мои мысли Кутх. – Прилетел обсудить вопрос, связанный с вашей находкой.
Я внимательно посмотрел на гостя. Да, этот мог обсуждать вопросы и привык успешно их решать.
Очень живой, подвижный и смуглый Иван Сергеевич лицо имел круглое и плоское. Маленький чукотский нос, хитроватые антрацитовые глаза-щёлочки, на губах извечная улыбка, будто Кутх только что отпустил хорошую шутку или обдумал и придерживал наготове остроту. Чёрные прямые волосы генеральный директор стриг под горшок, подчёркивая национальную самобытность. Вероятно, занимался туристическим бизнесом и эксплуатировал имидж преуспевающего современного эскимоса по полной. Он носил светло-серый костюм, белую рубашку в полоску, красный галстук и запонки с крупными рубинами. По нашим европейским меркам вид экзотичный, но стильный. Туристов и деловых партнёров с Запада должно было впечатлять.
– Какой вопрос вы хотите обсудить, Иван Сергеевич? – осведомился я у странного азиата.
– Знаю, что вы нашли в Усть-Марье, и хочу купить, – едва дослушав, отозвался Кутх.
– Откуда вы о нас узнали?
– Мы с Давидом Яковлевичем как раз перед вашим приходом говорили об этом. Шороху в Красноярском крае вы наделали! Областная администрация до сих пор справиться с ситуацией не может.
«Как он пронюхал? – голова работала в бешеном темпе. – Шнырь! Только серый зэк видел, как мы золото грузили, больше никто. Он и растрепал, сучара! Надо было дать Славе его грохнуть. Ну вот, пошли слухи. Или это Михаил Соломонович информацию слил? Вообще-то похоже. Выход на солидного коммерса это, скорее, его уровень, чем мелкого урки. Михаил Соломонович и с Гольдбергом знаком, наверное, в курсе, где Давид Яковлевич живёт и где у него дача. Всё больше друзей нашу тайну хранит, прав поэт! Кто ещё об этом знает?»
– Иван Сергеевич, что вы, собственно, хотите приобрести? – я не мог поверить, что Гольдберг начистоту выложил незнакомцу о золоте и, тем более, показал ему Врата. – В Усть-Марье мы нашли пещеру, наполненную ядовитым газом или чёрт знает чем. С этого и начались беспорядки в посёлке и окрестностях, а тут ещё зона взбунтовалась, в общем, совпали инциденты. Ничего ценного мы оттуда не вывезли. Только рассказы. Если накроете поляну в кабаке, могу поведать занимательную историю. Вот и весь наш с вами гешефт.
Кутх слушал, по-птичьи склоняя голову то к одному, то к другому плечу. У него это смешно получалось. Что-нибудь из арсенала наработанных ужимок для обаяния деловых партнёров. Я на его кривлянье старался не вестись.
– В Усть-Марье вы подняли половину гонга морского Тайхнгада, – с плутовским задором глянул на меня Кутх. – Это реликвия народа нивхов, на земле которого я живу и о культуре которого забочусь.
– О, вы коллекционер? – воскликнул я.
– Господа, давайте за стол, – захлопотал Давид Яковлевич, почувствовав, что атмосфера разрядилась.
Мы охотно приняли приглашение.
– Да, собираю всякие забавные вещи, – Кутх прихватил свой стакан с остатками виски и мы разместились за круглым обеденным столом, на который Гольдберг тут же поставил бутылку «Джонни Уокера». – Предметы культуры и быта, всякие нативные штучки, которые так привлекают клиентов. У меня целый музей в конторе. Гонг Тайхнгада тоже пригодится.
– То есть вторая половина у вас есть? – уточнил я.
– Раздобыл по случаю, – Кутх отхлебнул вискаря и так залихватски подмигнул, что при всей своей внешней несхожести чем-то напомнил Остапа Бендера.
– Тайхнгад, он кто? – вмешался Слава.
– Он море создал, рыбу и морского зверя, – Кутх был невозмутим. – Золотой гонг, большой и сияющий как солнце, людям дал, чтобы те могли позвать его и попросить, о чём надо. Так старики рассказывают.
– Если я правильно понял, – пришла моя очередь высказать осведомлённость, в детстве я читал много сказок, в том числе и малых северных народностей, – Тайхнгад создал море там у вас на Камчатке. Половину гонга мы нашли в Усть- Марье, от неё до ваших краёв больше тысячи километров. Как золото там очутилось?
– Чаучи могли вывезти. У нас издавна оленные живут – чаучи и эвены.
– А кто этот гонг разрезал и с какой целью, старики не рассказывали?
– Там у нас сначала люди жили, им Тайхнгад и дал гонг, а потом четыре народа стали жить. Они гонг поделили между собой. Эвены и чаучи увезли свою долю на запад. Как они две части сложили, я не знаю. Слышал только про шаманов, которые закрыли троих голодных милков в горе. Вы, наверное, эту легенду знаете.
Иван Сергеевич смиренно вёл подготовку к многомиллионной сделке. Я понял, что тот, кто сейчас одолеет оппонента, тот и выиграет торги.
– Вы там были, в Усть-Марье, Иван Сергеевич! – я в упор смотрел азиату в глаза. – Вы в курсе, что там случилось.
– Да, я прилетал в Усть-Марью, – Кутх выдержал взгляд, не дрогнув лицом.
– Про пещерных демонов и повальное безумие вы знаете больше нас, так же как и о золоте. Что там было на самом деле? Что там произошло?
Сказал и заметил, как Слава слегка расслабился, что означало готовность к драке.
– Вы раскупорили пещеру, в которую давно засадили очень сильных милков. Вы освободили милков, а они порвали-порезали начальника и собрали из него шамана-милка, такого же как они.
– Кого собрали? – спросил мой друган.
– Шамана. Он утратил много человеческого и сам стал как милк.
– И что значит этот милк, ну, новый, который шаман? – продолжал давить я.
– Он был сильный шаман, – задумчиво ответил Кутх. – И ещё у него была одна волшебная вещь, очень сильная. Он там наделал шороху в Усть-Марье.
– Я сам видел, как Проскурин погиб…
– Погиб он не весь, – перебил Кутх, у которого словно заранее был готов ответ на любой вопрос, – он сильный шаман был, такого легко не убить. Он потерял почти всё человеческое, и видят его теперь как росомаху. Большую, злую и с человеческими глазами.
– Встречал такую, – отчётливо вспомнилось утро на карачках возле машины.
– Милк ходит за тобой. С чего бы? – быстро склонил голову к плечу Кутх, стрельнув по мне испытующим взглядом.
– Вчера ночью я наткнулся возле дома на Лепяго. Андрея Николаевича, директора усть-марьского краеведческого музея, – Гольдберг при этих моих словах обалдело прикрыл рот ладонью. – Я не мог
