– А вам?
– О, я должна сначала подумать. – Фиона покачала головой. – Подобные вещи требуют весьма серьезного отношения.
Кавалер Фионы улыбнулся:
– Мисс Фэрчайлд, вы прелесть.
– А вы, милорд, должны знать, что подобные комплименты способны вызвать головокружение.
Он снова улыбнулся. Какой обаятельный, приятный человек!
В другой ситуации Фиона подумала бы о том, чтобы закрепить их знакомство, однако сейчас ее больше волновало другое. Она много передумала за время, прошедшее с тех пор, как она заявила Джонатону, что больше не желает его видеть, но так и не пришла к какому-то определенному выводу.
Эдвина встретила Фиону довольной улыбкой.
– Ты настоящая королева бала, дорогая. – Она неожиданно обернулась. – Добрый вечер, лорд Хелмсли. Рада вас видеть.
Фиона тоже повернулась к маркизу.
– Добрый вечер, леди Норкрофт. – Джонатон поднес руку Эдвины к губам. – Вы сегодня выглядите просто потрясающе!
– В самом деле? – Эдвина засмеялась.
– Поверьте, с вами никто не может сравниться в этом зале.
– За исключением моей племянницы, не так ли? – В глазах Эдвины сверкнули лукавые искорки.
– Боюсь, тут вы правы. – Маркиз повернулся к Фионе: – Рад снова вас видеть.
Фиона улыбнулась небрежной улыбкой, как будто у нее не забилось сердце и она не ощутила слабость в коленях.
– Должна признаться, милорд, я тоже рада видеть вас здесь сегодня.
Внезапно Эдвина заговорщицки понизила голос:
– Я хотела бы поговорить с вами о моей племяннице.
– О племяннице? – Джонатон бросил быстрый взгляд на Фиону. Неужели Эдвине что-то известно о книге?
Улыбка Фионы сделалась напряженной.
– О чем вы хотели бы поговорить с маркизом? – осторожно спросила она.
– Дорогой лорд Хелмсли, я хотела поблагодарить вас за дружбу, которую вы предложили моей племяннице, и за то, что опекаете ее с момента появления в Лондоне.
– Ну, я вряд ли назвала бы это дружбой, – поспешила сказать Фиона.
– По крайней мере вы оба проявили взаимный интерес к литературе.
– Ах да, литература! – Лицо маркиза просветлело. – Мы действительно обнаружили, что у нас много общего, когда дело касается литературы, в особенности древнегреческой. Речь идет о произведениях, написанных Гомером, Софоклом, Еврипидом и другими. Должен признать, ваша племянница очень эрудированна.
– В самом деле? – Эдвина широко раскрыла глаза. – Фиона, я даже понятия не имею об этих авторах.
– У меня были отличные учителя. – Фиона независимо повела плечами.
– Ваша племянница любит греческие мифы и легенды, в особенности те, которые объясняют явления природы. – Джонатон вежливо улыбнулся. – В этом плане между нами действительно много общего.
– Должна признаться, я всегда любила мифы, – задумчиво проговорила Эдвина. – Все эти могущественные боги, преследующие юных, цветущих…
– Тетя! – Фиона почувствовала, что разговор выходит далеко за рамки простой светской беседы.
Джонатон с трудом удержался от смеха, однако продолжал внимательно слушать.
– Успокойся, Фиона, здесь нет причин для смущения. Мы говорим об историях, рассказанных сотни лет назад. В конце концов, это совсем не то, как если бы они были написаны вчера…
– Совершенно верно, – охотно подтвердил Джонатон. – Это поставило бы их в разряд…
– Весьма неприличных и не подлежащих обсуждению, – твердо заключила Эдвина.
– Именно. – Тон Джонатона оставался сдержанным, но в его глазах мелькнуло изумление. Он медленно повернулся к Фионе: – Могу я попросить вас о следующем танце, мисс Фэрчайлд?
– Сожалею, но танец уже обещан. – Фиона заставила себя произнести эту фразу как можно более любезно.
Джонатон огляделся вокруг, но почему-то не заметил поклонников, находившихся всего в нескольких футах.
– Я никого здесь не вижу…
– И правда, потанцуй с молодым человеком, дорогая, – сказала Эдвина невинным тоном. – Я буду более чем счастлива занять всех этих очаровательных джентльменов до вашего возвращения.
