вашими копиями.
– Вы в самом деле так считаете? – Маркиз бросил на нее суровый взгляд. – Может быть, попробуем сравнить?
– Отличная идея. – Фиона обошла стол, по пути нечаянно коснувшись Джонатона. В этом не было ее вины, она пришла сюда вовсе не для того, чтобы препираться с ним, и не понимала, почему он пребывает в дурном настроении.
Освободив книгу от обертки, Фиона раскрыла ее, затем извлекла из папки свои рисунки и нашла сначала литографии, а затем соответствующие рисунки.
Положив их рядом, она спросила:
– Ну, теперь вы видите разницу?
– Нет. – Маркиз пожал плечами. – Не вижу никаких существенных различий.
Отличия действительно оказались совершенно незначительными и объяснялись скорее всего качеством бумаги. Литографы проделали колоссальную работу, тем более если учитывать ту скорость, с которой они закончили свой труд. Фиона пришла к такому выводу сразу же, едва увидела пробный экземпляр. Однако ей нужно было хоть что-то сказать, поэтому она храбро продолжила:
– В таком случае, может, вы взглянете на эти литографии – здесь тоже нетрудно найти различия.
– Правда? Но я не вижу никаких различий, кроме, – маркиз вдруг нахмурился, – явного сходства с неким человеком, который встречался нам совсем недавно.
– В самом деле? – Фиона широко раскрыла глаза. – А я нет.
– Так-таки и не видите…
Она покачала головой:
– Нет.
– Но… Послушайте, Фиона. – Джонатон прищурил глаза. – Этот джентльмен действительно никого вам не напоминает?
– Не могу припомнить.
– А разве он не похож на… графа Орсетти?
– Что ж, при беглом взгляде, полагаю, есть некоторое сходство. – Фиона снова посмотрела на рисунки. – Вероятно, они оба итальянцы – смуглые и довольно красивые…
– А я говорю, это вылитый Орсетти! – Маркиз хлопнул ладонью по рисункам. – Вы рисовали Орсетти! Голого!
– Вздор! – Фиона покраснела. – Определенно я этого не делала.
– Лучше скажите: это Орсетти или не Орсетти?
– Нет.
Джонатон с недоверием уставился на гостью:
– На рисунке изображено обнаженное тело Орсетти!
– Определенно нет.
– Это он, и не надо меня дурачить.
– Стало быть, вы видели живого Орсетти без одежды? – любезно поинтересовалась Фиона.
– Разумеется, я не видел его без одежды! – Маркиз снова постучал пальцами по рисунку. – Но я узнаю это лицо где угодно.
– Ах, лицо! Так бы и сказали. – Фиона небрежно пожала плечами. – Это же совсем другое дело.
Джонатон нахмурил брови:
– Не понимаю. Что вы имеете в виду?
– Лицо – совершенно самостоятельная часть тела.
– И что из этого!
– Ничего особенного. Просто я признаю, что это лицо Орсетти…
– Ага, так я прав!
– Нет, тело ведь не его.
– Что?
– Иногда, – Фиона тщательно подбирала слова, – очень скучно рисовать одну и ту же модель, вот некоторые из нас и забавлялись… – Она сделала паузу. – К примеру, использовали чью-то голову вместо той, которую должны были нарисовать.
Джонатон изумленно посмотрел на нее:
– Неужели вы приставили к телу одного человека голову другого?
– Это была… шутка. Шалость, если хотите.
– Шалость? – Лицо у Джонатона сморщилось. – Вы приставили голову одного мужчины к телу другого – и называете это шалостью?