только сейчас понял, что иного выхода у него нет. Шламов как никто другой знал штатное расписание "Цунами". Человека, стоящего у двери, он тоже знал. Второй должен был находиться в квартире и меняться с ним каждые два часа.
– Привет, Босов, – сказал он, уверенно идя вперед. – Павел Борисович предупреждал насчет меня?
– Здравия… здравствуйте, – поприветствовал сержант своего бывшего командира. Его появление, пусть даже в столь поздний час, не вызвало у Босова опасения – он полностью доверял майору. – Нет, не предупредил, но я сейчас уточню.
– Кто с тобой в паре? – спросил Шламов.
– Прапорщик Мартынов.
– А, Шланг!
– Да, Шланг. – Босов засмеялся, он был рад, что командир вспомнил кличку Мартынова.
Включить рацию Шламов ему не дал.. Он выждал, когда Босов расслабится, только в этом случае можно было рассчитывать на успех – реакция у его бойцов всегда находилась на высоте. Быстро скользнув вперед, он ткнул сержанта пальцем под ребра, заблокировал встречный коленом в пах и добавил ребром ладони под ухо. Подхватив падающего сержанта, он тихо свистнул. Тут же на площадке возник Нечипоренко. Шламов передал ему воина, примерился и ударил кулаком в висок. Голова Босова мотнулась в сторону, Нечипоренко едва удержался на ногах. Работа мясника была сделана. Шламов сорвал с трупа берет и надел на себя.
– Помогай, – шепнул он, расстегивая портупею.
Прапорщик Мартынов пил чай на кухне полковника Грановского. Сам полковник мирно спал, приняв на грудь двести граммов коньяку. Жена и внучки на время переехали к зятю. Дедушка Павел отдыхал.
Мартынов услышал за дверью какую-то возню, но перед тем, как встать, педантично осушил стакан. В глазке он увидел искаженную линзой голову в берете и зеленое камуфлированное плечо. Вероятно, Босов от скуки разминается. Разговаривать с ним через дверь Мартынов не стал, он уважал начальство и не хотел тревожить полковника. Пусть лучше спит. Шланг посмотрел на часы. Без восьми минут два, скоро на смену. Он был большой аккуратист и старался в точности соблюдать инструкции. В два так в два. Он поправил ремень и, переступая голенастыми ногами, вернулся на кухню.
Стрелки на часах подошли к двум пополуночи. Мартынов зевнул, повесил на шею пистолет-пулемет "Кипарис", отщелкнул замки и открыл дверь. Там ждал Шламов. Последним чувством Мартынова, покидающего этот мир, было изумление, смешанное со страхом. "Проверка?!" – подумал он, прежде чем заученным движением Шламов сократил численность отряда "Цунами" еще на одного человека.
Крупнер мыслил. Он витал на необъятных просторах Истины, которая становилась ему понятной. Наслаждаясь великолепием познания, достигнуть которого можно было лишь безграничной мощью его разума, Крупнер понял, что сможет увидеть картину мира. Это было в его силах, требовалось сделать лишь шаг…
Шламов уже не таясь вошел в комнату, где спал Грановский, и грубо поднял его за плечо.
– Что такое? – Полковник был рассержен непонятным вторжением в его сон.
– Привет от Крупнера, – сказал Шламов, примерился и убил ударом в висок.
"Эх, "Кипарис" – хорошая штука, жаль, забрать нельзя," – подумал он проходя мимо Шланга.
– Ну как? – спросил Нечипоренко.
– Порядок.
Ревя и лязгая, Калямов подвалил к дому Грановского. Проклятый карбюратор то ли замерз, то ли еще что, но по дороге приходилось не раз останавливаться, чтобы продуть жиклер ножным насосом. В машинах Калямов разбирался не очень, но, насколько хватало понятия, карбюратор надо было чистить и регулировать. Последнее не входило в его компетенцию, а с первым кое-как справлялся при помощи хитрых манипуляций. В результате, когда он приехал в начале третьего, знакомой красной "шестерки" не обнаружил.
"Что же делать?" – удрученно подумал Калямов и, поскольку объект наблюдения уже потерял, решил подняться к Грановскому. Там его ждал сюрприз. В углу на лестнице валялся полураздетый мертвец, дверь в квартиру была нараспашку, и ее подпирал второй, одетый по всей форме, но все равно дохлый. В саму квартиру соваться не было резона. Калямов поспешно залез в салон "Опеля" и отъехал подальше. В голове был сумбур. По времени не укладывалось, чтобы Нечипоренко успел забрать с дачи Крупнера и привезти сюда. Сам же он, прикованный цепью, явиться не мог. Значит, сработали сами? Под Крупнера, которого грохнут по завершении кампании. Именно так. Но в сложившейся ситуации еще можно было кое-что сделать.
