— Ты не ответил на мой вопрос.
— Для себя.
— Нет. Не приходилось.
— Понял. Сдуру ляпнул, — повинился Макс и тут же снова спросил: — А зачем ты попрошайке тонну дал?
— На счастье. — Юра побарабанил пальцами по столу. — Вот наш клиент!
Он кивнул вошедшему в кафе человеку, который прямиком направился к ним, не удостоив вниманием барменшу. У Макса отлегло от сердца. Клиент явился один.
Везоялк сел напротив. Он выглядел как начавший стареть мужчина, которому по-настоящему ничего не нужно; безразличный к жизни, с испорченным стрессами здоровьем, разуверившийся в себе человек.
Изучивший его ЖЖ Макс понял, почему единственной утехой для чиновника были загадки на поэтическую тему, разбавляющие посты о просчетах городской администрации: в мрачной жизни опального бюрократа иной отрады не осталось. Если бы не общение с любителями поэзии, Везоялк давно бы откинул копыта.
«Вот так рвешь жилы ради карьеры, тратишь все силы на семью и лавандос, а к расцвету лет доплетаешься приплющенным ушлепком», — подумал Макс и решил никогда не отказывать себе в удовольствиях.
И никогда не устраивать затяжную гонку, какой бы приз ни ждал на финише.
Он с философским равнодушием рассматривал чиновника, а Везоялк обратил на жуликов настороженные и усталые глаза, в которых давно погас огонек бойкости и предпринимательского задора. Брезгливо покосился на пиво. Положил локти на стол.
— Я здесь. Что вам надо? — неприветливо поинтересовался он.
На руке у него красовался усеченный овал «Longines La Grande Classique».
— Боже! — деланно содрогнулся Юра. — Надо же додуматься назвать часы именем римского сотника, пронзившего копьем распятого Иисуса! Да еще обозвать этот перфоманс «Великая Классика»!
— Точно! Вот унылое говно, — в тон ему поддакнул Макс. Он понял, что напоминает ему Везоялк: жирный тлеющий огарок, который только чадит, но уже никогда не запылает. Теперь у него больше не было сомнений в том, как надо действовать. — Чтобы нацепить такие часы, надо совсем не иметь вкуса, нужно лишь тупо целиться в понты.
Везоялк потупился, машинально поддернул рукав.
«Поплыл!» — возликовал Макс и бросил Юре:
— Показывай.
Юра расчехлил ноутбук.
Везоялк досмотрел презентацию до конца, мрачно отогнав официантку.
— Сколько вы хотите? — совершенно не удивился чиновник, привыкший делиться.
— Пятьдесят тысяч евро, — обозначил ценник Макс.
Возникшая пауза была короткой.
— Отвязались бы вы от меня, господа, — угрюмо посоветовал Везоялк.
Надежда на разрыв шаблона не оправдалась. За долгую и нелегкую жизнь шаблон Везоялку рвали уже много раз. От этого он только крепчал.
— Мы отвяжемся, а вот как быть с педерастами? У меня есть фотка, где вас прут, как порванный сундук, в лоскуты и шмотья… — начал Макс, но Везоялк не дослушал, встал и ушел.
Тереть с аферистами, затеявшими плохо подготовленную попытку низкопробного шантажа, он счел пустой тратой времени. Такие попытки различной степени изощренности стали превращаться у Везоялка в рутину за последний год, и чиновник подумал, что пора сваливать из страны, а до этого момента прекратить активность в Сети.
— Голяк, как в сиротском саду.
Юра закрыл ноутбук, убрал в чехол, застегнул, поднялся и двинулся к выходу. Макс последовал за ним. К кружкам никто так и не притронулся.
Компаньоны выползли на улицу, застав отчаливающий от тротуара «инфинити-FX35». За рулем сидел терпила, который вовсе не стремился делиться с вымогателями своим богатством. Он уехал на дорогой машине, а пришибленные железным отпором джентльмены удачи поплелись к метро.
— Вот бронелобый! — Юра с досады пнул ботинком мерзлый собачий кал. — Что ж, уважаемый, не хотите как по маслу, будем на сухую. Расширим границы приличия и такта, а заодно этики и морали. Попрошу на сцену дам!
Глава шестая,
