воротами, напоминающая донжон средневековой крепости. Отстояв короткую очередь в кассу, Макс купил билеты по восемьдесят гривен на самую обширную экскурсию. Приближался час дня, и требовалось надолго спрятаться.
В подвалах Головного завода витал ненавязчивый аромат, как в престижном парфюмерном бутике. Пожилая женщина-экскурсовод провела табунок туристов в Царский подвал, где хранилась энотека. Пока она распиналась о раритетных винтажах, которые в лучших домах Европы не принято пить сидя, Макс разглядывал диковинной формы бутыли. В них обитали древние вина Массандры. Отдельно стояли напитки, закупленные князем Голицыным за границей, мадеры и хересы, вкусные и ценные. «Вот что нам предстоит найти», — подумал Макс, и ему немедленно захотелось выпить. Судя по лицам, того же хотелось всей группе. Алчущих туристов еще долго водили по среднему подвалу и цехам выдержки, удивляя огромными бочками и названиями коллекционных вин.
— Сокровище выросло и приумножилось, — пробормотал Макс. — Его можно было потрогать руками, но нельзя унести с собой.
— Что? — не поняла Майя.
— Да это я так… Вспомнилось.
— О чем? — шепнула Майя.
— О стульях, а говорил я сейчас о сокровищах Массандры.
— Ты вроде не пил, Никитин.
— Скоро наверстаю, — ухмыльнулся Макс: их потащили в дегустационный зал музея виноделия.
Влюбленную парочку усадили за столик, на котором выстроились две шеренги из девяти бокалов. В каждом было налито на пару пальцев симпатичных вин. Вина были разноцветные, ароматные и довольно крепкие. Попробовав, Макс подумал, что «Бастардо» в Петербурге было вкуснее, но, откушав еще, посчитал, что питерское вино просто казалось таковым из-за новизны ощущений.
Вышли они под солнце к трем часам пополудни. Нагруженный познаниями Макс пребывал в задумчивости, Майя, наоборот, ожила.
— А поехали в Ласточкино гнездо обедать! — предложила она. — Я знаю, там хорошо кормят.
О Ласточкином гнезде Макс слышал однажды, зато много. Как-то раз лучшим матросам Соединения устроили туда экскурсию. Лучшими оказались те, кто не попал в караул или наряд. Макс в число счастливчиков включен не был, поскольку перепечатывал гору документации к новому учебному периоду. Теперь милосердные небеса напомнили о Ласточкином гнезде через подругу.
— Да поехали! — Бывший писарь не мог отказать себе в удовольствии взять реванш у злобного комбата. Он достал карту. — Это до Ялты или после?
— За Ялтой, — сказала Майя.
— А ты откуда знаешь, если в Крыму не была?
— В автобусе говорили, — отмахнулась Майя.
Есть музеи, в которых душа требует загулять.
Есть увеселительные заведения, в которых чувствуешь себя как в музее. Ласточкино гнездо принадлежало к обеим категориям сразу. Маленький белый замок с острыми башенками, повисший на краю скалы, оказался заряженным итальянским рестораном. Свободный рынок начался с лестницы непосредственно перед замком. Ушлый молодчик с глазами сельского пройдохи продавал по три гривны входные билеты в ресторан. Макс оценил новаторство, но, заглянув в меню, понял, что лестничный Остап Бендер с билетами в Провал — это цветочки. Настоящие ягодки притаились в самом гнезде, и вкус имели бодрящий. «Вот это я понимаю, итальянская мафия в действии, — вздохнул мошенник. — Всюду проникла! С экскурсиями матросы и небогатые кавалеры давно могут отдыхать». Майя взяла ризотто с сыром маскарпоне и горьким шоколадом, а Макс заказал спагетти карбонара и бутылку «Чинзано». Затем выкинул из головы сумму счета, расслабился и постарался получить удовольствие.
— Подожди, милый, мне надо почистить клювик, — прощебетала Майя, подхватила сумочку и упорхнула в сортир.
«Даже не спросила, куда идти». — Макс с интересом отметил, как уверенно подруга ориентируется в незнакомом месте, но благодушие взяло верх, и он переключился на публику в зале.
Подобно музею, мафиозный ресторан редко бывал полон. В середине дня наплыва посетителей тем более ждать не приходилось. Собственно, помимо верещагинского, столов было занято всего три. Самый укромный занимали двое расхристанных мужиков, нарочито по-дикарски, но со вкусом одетых. Они потягивали белое вино и негромко беседовали. В одном Макс не без удивления узнал киноактера Кешу Кучеренко, и то определил, скорее, по характерному бритому черепу вкупе с горбатым носом. Второй, бородач в темных очках, идентификации не поддавался, вероятно, был закулисным деятелем либо умело маскировался. Столик в центре зала обсадила вальяжная семья: папик лет пятидесяти, холеная свиноматка, старлетка с внешностью Барби и мальчик, о котором можно было сказать лишь то, что ему лет двенадцать.
Зато напротив… Напротив сидела сладкая парочка — простушка и мужчина с резкими чертами лица. Макс почувствовал, как в нем просыпается охотничий азарт. Мужчина был чем-то неуловимо похож на щедрого норильчанина Анатолия. То ли бледным лицом с темными пятнами старых обморожений, то ли готовностью шиковать. Он грузил, а пучеглазая девушка с готовностью хохотала каждой его шутке, выставляя напоказ крупные белые зубы.
«Пытается развести на замужество», — понял Макс.
