Когда Майя вернулась, в голове у него сложился план, а тут и «Чинзано» принесли.
— Ну, вздрогнули! — с энтузиазмом провозгласил мошенник и даже привстал, чтобы дотянуться своим бокалом до бокала оторопевшей подруги.
Известная итальянская выпивка заметно уступала марочным крымским винам, а может, просто так казалось после дегустации. Макс налил еще.
— Ты что-то задумал, Никитин? — еле слышно спросила Майя.
Макс самодовольно кивнул, никого не стесняясь. Со стороны могло показаться, что он отведал «Чинзано» и теперь оценивает. Майя безошибочно указала глазами на северянина. Макс широко улыбнулся.
— Здесь так замечательно, дорогая! — Он поднял бокал, с деланной пьяной элегантностью чокнулся с подругой. — Каждый день как праздник. Извилины сами собой выпрямляются. — Пригубил и негромко добавил: — Лишь суровая жизнь бедняка или старания окружающих закручивают их обратно.
— За них, милый, — усмехнулась Майя, — вернее, за нас!
Потом они выпили за успех, а потом принесли горячее. Проходимцы налегли на еду, не забыв заказать еще бутылку, чтобы обеспечить успех предприятия. Они, уже не сговариваясь, наметили свои участки, как негласно распределяют роли псы, загоняя стаей крупную и опасную дичь.
— Готовят здесь вкусно, — пропыхтел Макс, очистив тарелку. — Теперь понимаю, почему итальянцы такие жирные. Постоянно пьем «Чинзано», постоянно сыто-пьяно!
Краем глаза он уловил, как северянин задавил на него косяка, и от души расхохотался. Лошара попался в капкан и ожидал свежевания.
— Слушай, быть в Ласточкином гнезде и не поплевать с балкона в море — это упущение, — загорелся Макс. Он еще не полностью получил сатисфакцию за злобного комбата, оставившего трудолюбивого писаря без халявной экскурсии. — Пошли на террасу или как там ее…
Они выбрались на балкон, нависающий над морем подобно ласточкиному гнезду. Обнявшись, долго стояли у перил, глядели вдаль. Вид с Аврориной скалы наполнял сердце курортной романтикой. Пахло водорослями, соленой водой и южными цветами. От этого распирало грудь и хотелось отправиться в дальнее плавание. Солнце поджаривало рябое зеркало моря. Воздух был неподвижный и плотный.
— Какое небо голубое, — сказал Макс.
— Что? — Майя подняла голову. У горизонта небо действительно было голубым, зато в зените ослепляло невероятно темной синевой.
— Мы не сторонники разбоя, — назидательно напомнил Макс. — Тем паче, что на дурака не нужен нож. Ему с три короба наврешь и делай с ним что хошь. Довольно умная, кстати, песенка из фильма про деревянного мальчика, которого наши сказочные коллеги развели на всю наличку.
— Что ты предлагаешь? — осведомилась Майя.
— Наврать с три короба, — ответил Макс. — Раз он такой деревянный, то непременно попадет на все золотые монетки. Я ему сейчас устрою «Союз меча и орала». Будет метать бабло, а после нашего ухода орать, какой он доверчивый, и посыпать голову пеплом.
— Надеюсь на тебя, милый, — проворковала Майя и погладила его нежной ладошкой.
Макс вернулся, волоча на буксире подругу. Захмелев от солнца, запахов и ласки больше, чем от вина, он подошел к мужчине, как-то очень легко и просто познакомился и предложил составить компанию. Северянин Женя, которому надоело развлекать простушку, охотно согласился и пересел со спутницей за их столик. Майя сразу принялась строить ему глазки. Весьма своевременно принесли «Чинзано», Макс налил в подставленные бокалы.
— Мы из Ярославля, — бесхитростно соврал он, выпив за знакомство. — Я стройматериалами торгую. Доска обрезная, металлочерепица, уголок, всякое такое. А ты откуда?
— Из Сургута, — с веселой напористостью вернул подачу Женя. Он все делал с напором, словно преодолевая сопротивление окружающей среды: с напором двигался, с напором говорил и даже глядел с напором.
«Еще один северный олень! — возликовал Макс, вспоминая Анатолия. — Как чудесно, что ты мне попался в этот славный час мимолетного благосостояния. Мне, а не кому-либо другому».
— О, Сургут, круто! — воодушевился жулик. — Как там нефть, бьет ключом из-под земли?
— Нет, не бьет, замерзает на хрен! — оскалился Женя.
— Ты тоже в нефтянке работаешь?
— В ней самой, — охотно подтвердила будущая жертва.
«Куда ты теперь денешься. — Макс чуть не замурлыкал от удовольствия. — Все равно по-моему будет».
— Что-то анекдот вспомнился, — решил он вслух поглумиться над лохом. — «Утром в деревне отец будит сына:
— Вставай, пошли траву косить.
Тот башку с постели поднимает:
— Не, батя, сегодня не получится.
— Что значит „не получится“?! Вставай, пошли, оно и получится.
Поднял пинками сына, и пошли они косить. Минут через пять работы сын говорит:
— Слушай, отец, у меня чой-то коса затупилась. Пойду-ка я домой, отобью ее маленько.
