Он повторил операцию со своим стаканом и вдохновенно воздел его в сторону Макса.
— За встречу!
Макс глотнул. Вкус напитка был крепкий, но не убийственно резкий, как у абсента, который он помнил.
— Да, ничего так. Удался, — констатировал Юра. — В следующий раз замешаем с ликером.
Забирало удивительно быстро.
— Ты сам-то как? — осторожно сделал первый выпад Макс. — Женат?
— Было дело, — туманно ответил владелец фирмы «Альмарелль». — Как ты, семьей обзавелся?
— Имел неосторожность. В июле ребенок должен родиться.
— Ого! — сказал Юра. — И поэтому ты крайнее время сидишь дома на подкожном жиру?
— Ну, типа того.
Макс мог бы многое рассказать о коллекционной стоимости старых монет, о том, чем ефимок отличается от павловского рублевика, а пятимарочник с Гинденбургом и орлом на реверсе отличается от такого же, но с кирхой. Он много чего узнал за зиму о нумизматике, штудируя купленные у букинистов каталоги, однако знакомить Юру со своими успехами не спешил. Не виделись-то более шестнадцати лет, с тех пор как расстались декабрьским утром 1991-го на Московском вокзале.
— Чем опасна лоховская жизнь — тупеешь, — назидательно произнес Юра, которого тоже вставил абсент. — Это к ее прочим недостаткам: пьянству, нужде, ожирению, скуке и быстрому старению.
— Да ты философ!
— Это не я, это Адольфыч сказал.
— Авторитет? Московский или наш?
— Из киевской братвы. Теперь книжки пишет и киносценарии.
— Серьезно.
— Я тоже когда-нибудь соберусь, — мечтательно поведал Юра, берясь за бутылку. На этот раз он плеснул в стаканы мятного ликера. — Вот закончу с «Альмареллью» и займусь.
— Сейчас-то что делаешь?
— В конторе сижу, жду, когда карась клюнет. Ну давай, чтобы у нас все было и ничего нам за это не было!
С мятным ликером абсент пошел еще мягче.
— А потом?
— Сниму деньги со счета, заплачу Свете выходное пособие, закрою офис и больше никогда в него не вернусь.
— Прикольное у тебя название… Как его там?
— «Альмарелль».
— Сам придумал?
— Ну а что мне, креативный отдел ради него создавать? Все самому теперь приходится делать, все своими руками, — вздохнул Юра, и Макс понял, что он привык работать с компаньонами, но теперь почему-то кидает лохов один.
— Чего такое заковыристое? — добрался наконец Верещагин до главного, ради чего явился сегодня в башню бизнес-центра.
— Чтобы цепляло как следует. Кому надо, тот все поймет и не будет пытаться меня развести, остальные не допетрят. Это фильтр. Особенно любопытные заглянут из научного интереса, — довольно осклабился Юра. — С ними познакомиться особенно приятно. Ты вот клюнул.
— Все логично, — согласился Макс. — Удивляться этому не приходится.
Юра опять налил абсента, с сомнением поглядел на сахар, но возиться не захотел и разбавил мятным ликером. Телефоны у него периодически звонили. Он смотрел на номера и отключал их один за другим.
Принесли первое, а затем и второе. Суп из дикой утки оказался наваристым и горячим, а плавающее в нем мясо — темным, с пряным вкусом дичи. Наворачивая похлебку, Макс прикидывал варианты дальнейших отношений с сослуживцем. Не то чтобы он планировал извлечь какую-либо выгоду, но пытливому уму требовалась разминка. Собственно говоря, он только ради тренировки сунул нос в башню, разнюхать, что за фирма с жульническим названием дает рекламу в газете. Верещагин давно не нуждался в заработке. Впервые со времен «черного вторника» он был богат.
Реализовать золотые подсвечники оказалось легче, чем представлялось в Крыму. Макс продал их по отдельности двум барыгам, с которыми раньше имел дело, и не продешевил. Теперь он мог в свое удовольствие разглядывать нумизматические каталоги и сличать свои монеты с коллекционными образцами, то есть бить баклуши и не задумываться о будущем. Упоительная поначалу праздность медленно и надежно обволокла мозги жиром. Даже Майя, обосновавшаяся в его берлоге, вселяла вместо комфорта тоску. Семейная жизнь без работы и риска оказалась для жуликов западней. Запертые в тупике совместного домоседства, они превращались в тех, кого совсем недавно назвали бы терпилами. Рисковать свободой ради грошового заработка не хотелось, а перспектива отцовства окончательно закрепила победу здравого смысла над авантюризмом. Веселые времена, когда ушлая парочка продавала таксисту
