И, в конце концов, Тай сказал то, что думал (или о чем старался не думать):
– Я мог убить его. В карете. Он немолод. Его мучит сильная боль, все время. А у меня был кинжал. Понимаешь? Я был там, и я слышал, как он говорит, и думал: вот что я должен сделать! Ради империи. Ради всех нас. – Он отвел глаза. – У меня никогда в жизни не возникало такого чувства.
– Ну ты говорил о том, что готов убить кого-то, когда мы ехали…
Говорил. И имел в виду Синь Луня…
– Это другое. Тогда речь шла о смерти Ян я. О мести… А сейчас я чувствовал, что обязан убить Рошаня и погибнуть сам. Обязан… всем остальным. От меня это требовалось. Пока еще не поздно.
Он видел, что в конце концов заставил собеседника встревожиться.
– Каковы его намерения?
– Он покинул Синань и отправился обратно на северо-восток. Его сын уже уехал. Рошань боялся оставаться в городе. Говорил, что Вэнь Чжоу его вынуждает. У него письмо Синь Луня. Из него ясно, что первый министр пытался меня убить.
– В это кто-то поверит?
– Думаю, да. У Рошаня есть люди, в том числе стражники Золотой Птицы, которые видели, что убийство Луня организовал Чжоу. Потому что тот слишком много знал.
Он никогда не видел поэта таким.
– Он уехал на северо-восток. С какой целью?
Тай просто смотрел на него.
– Тебя бы убили сразу же, – наконец произнес Цянь. – Ты это понимаешь, конечно?
– Конечно, понимаю. Иногда приходится мириться с этим, правда? Это и есть храбрость, так? У солдата? Думаю, сегодня я был трусом.
Тай снова осушил свою чашку.
Поэт покачал головой:
– Нет. Закончить жизнь, даже две жизни, таким образом? И жизнь других людей на дороге. Ты не был готов притвориться богом.
– Возможно. Или я не был готов примириться с собственной смертью. Предложить свою жизнь. Возможно, дело в этом.
Поэт уставился на него. Потом произнес:
Сыма Цянь прибавил:
– Я люблю человека, который это написал, я тебе уже говорил. Но Чань Ду возлагает такое тяжелое бремя. Долг, учитывая все задачи, может говорить о высокомерии. Он внушает мысль о том, что мы можем знать, что нужно делать, и делать правильно. Однако мы не можем знать будущего, друг мой. Если вообразить, что мы можем, это потребует от нас так много. А мир сломан не больше, чем всегда…
Тай посмотрел на него, потом перевел взгляд в другой конец комнаты.
Вэй Сун исчезла. Он не понял куда. А музыка все продолжала играть. Она была очень красивой…
Часть третья
Глава 15
