— Ад не закончился, — сказал он сам себе.
Послышался свист тормозов. Вагоны вздрогнули. Костя вышел в тамбур и открыл дверь. В лицо ему дыхнул воздух прохладной летней ночи. Он был полон запахами мазута, звонкими шумами, привычными для железнодорожной жизни.
Поезд вздохнул и остановился.
— Так, — произнес Костя.
Он не знал, что же ему раньше делать. Стоять и ждать? Но стоит ли держать дверь открытой. Мало ли, что может запрыгнуть в вагон.
Он высунулся.
— Нужно увидеть людей, — подумал он, — нужно посмотреть, что это за люди? Вдруг все закончилось? Вдруг все это было лишь сном?
Прямо напротив него была стена, несколько побеленных будок, и сказать что-либо конкретное он не мог. Тогда он подошел к другому окну, но там стоял поезд. Странный какой-то поезд, хотя и сказать, что же в нем странного, он не мог. Это был обыкновенный пассажирский состав. В окнах виднелись шторки, матрацы на верхних полках, и в одном из окон — чьи-то пятки в носках.
— Так, — сказал Костя.
Он не знал, что же ему делать дальше.
— Внимание! — раздалось вдалеке.
Он прислушался, что, одновременно с этим, что-то грохнуло и заглушило голос.
— Так….
Он опустил порожек и спустился вниз.
— Вроде бы — все то же, — проговорил он.
Костя вынул сигареты, закурил и неспеша пошел вперед. Там, высоко над путями, виднелось железное тело пешеходного моста.
— Все — так, все — так.
Он вынул телефон.
— Нет, не так.
Сети по-прежнему не было.
Впрочем, здесь было что-то новое. На протяжении последних часов сеть была — это была некая сеть «H», которую Костя интерпретировал, как Hell.
Ад.
Он обернулся. Да, вон там, в том вагоне, сидит паук. Вон он мертвый вагон-ресторан. А вон та дверь, откуда вошел кондуктор.
Хотя теперь все это казалось более, чем невозможным.
Послышался гудок. Трогался какой-то поезд. Все это сопровождалось уверенных пыхтеньем и какими-то раскачивающимися звуками.
— Черт! — Костя едва не подпрыгнул. — Паровоз!
Он побежал, желая увидеть это своими глазами. Он чувствовал подъем энергии — было приятно размяться после длинного пути. И вот — локомотив, и, миновав его…..
Но сам паровоз был уже далеко. Клубы дыма и пара закрывали собой свет фонарей.
Гудок.
Костя встал, как вкопанный. Его глаза совпали с другими глазами. Из окна вагона на него смотрела молодая девушка лет двадцати.
— Привет, — Костя помахал рукой.
Она улыбнулись. При этом, в голове у Кости что-то щелкнуло. Будто клапан открылся. Он знал, что это такое, но это нельзя было произнести на русском языке.
— Привет.
Его голос утонул в шуме.
Она еще высунула голову из окна, показала руку, пошевелила пальцами.
— Она, — сказал Костя.
Впрочем, он не знал, что он говорил.
И — наконец — он увидел это.
Севастополь — Ленинград.
Костя остановился. Нет, все это было слишком. Он плюнул. Ведь известно — если человека довести, то он на все плюнет, и тогда — все, тогда открываются двери. Особенно в американских фильмах часто это показывают.
