– Спасибо, Мартынушка. Я буду иметь в виду.
Мир состоял из бурых дорог, серого неба, белого снега и черных деревьев. Пахло снегом. Просто удивительно, что я не замечал раньше – снег имеет запах, резкий, тревожный… Запах холода и угрозы.
Я купил газету «Реклама-Шанс». У метро мне всучили еще «Асток-пресс» – и я взял, потому что там тоже могло оказаться то, что надо. В метро я спускался, как Орфей – в преисподнюю, со странным ощущением, что где-то тут, рядом, проходит граница нормальности, и я вот-вот перешагну ее.
Ничего не произошло.
Впрочем, большого облегчения я не почувствовал. Впереди был день для принятия мер по спасению самого себя от ночи – потому что повторения ночных глюков я боялся, как смертной казни.
Дома я зарядил пистолет. Не было большой уверенности, что он понадобится – с тоской с помощью пуль не справиться – но вооруженный, я странным образом чувствовал себя лучше.
Хотелось надраться до посинения, но я запретил себе даже думать об этом, выпил апельсинового сока, от которого замутило, и принялся листать газеты. Того, что я искал, тут было навалом – только выбирай, но тексты объявлений как-то не грели. Некоторые помещали вместе с объявлением свою фотографию – и рожи у них были совершенно не вызывающие доверия. Но это был последний шанс все уладить. Я выбрал телефон и позвонил.
Меня спросили об имени. Потом предложили зайти в пятницу.
– Мне нужно срочно.
Там очень покладисто согласились и пригласили сегодня в три. Я повесил трубку, чувствуя себя идиотом.
А дело, в сущности, было только в непреходящем ощущении ужасного одиночества. Мне просто хотелось выложить все начистоту человеку, который, как минимум, не будет считать меня сумасшедшим. А если его профессия – выслушивать странные истории, то, возможно, мне дадут хоть сколько-нибудь полезный совет.
К трем часам я поехал по названному адресу. Тоска становилась все сильнее, и я уже не привередничал – просто поговорить, просто поговорить, только чтобы выслушали и поняли, а там…
Дом был совсем не плох. Дверь квартиры открыло какое-то серое существо в платочке. Из двери пахнуло ладаном так, что меня чуть не вывернуло наизнанку прямо на пороге. Я сглотнул и вошел.
Окно комнаты было плотно занавешено, на столе горели свечи, на стене висело множество икон и лампадок на цепочках. У стола стояло два стула, я сел на один без приглашения – и тут вошла хозяйка. На ней тоже был платочек и темное платьице, она выглядела хорошо сохранившейся дамочкой, которой хочется казаться старушкой. У нее был цепкий взгляд профессионалки.
– Тебя, раб божий Михаил, лютая скорбь привела ко мне? – спросила она нараспев.
В первый момент это произвело впечатление. Я потерял дар речи, но мало-помалу способность нормально мыслить вернулась. Я вспомнил, что имя сам назвал по телефону, а до лютой скорби слишком просто додуматься.
– Вы поняли, какая именно? – спросил я вежливо.
Она задумалась. Посмотрела оценивающе, и я догадался, что ко мне примеривают несчастную любовь, неудачи в бизнесе и порчу со сглазом.
– А есть рядом с тобой недобрый человек, думает он думу черную, затевает дело ужасное… – пропела она наконец отработанным печальным речитативом.
Она сделала отличный вывод – просто истина никак не могла прийти в голову.
– В принципе, верно, – сказал я. – Только этот думающий – мертвый.
Она вздрогнула.
– Меня поцеловал вампир.
– А что ж ты, раб божий, в церковь-то не пошел? От сил зла, от духов тьмы – молись и проси защиты у…
– Он поцеловал меня около иконы. В грешном, правда, месте. Но – все это ерунда, – сказал я. – Вы только скажите – это возможно? Чтобы пришел мертвый, поцеловал – и все пошло наперекосяк? Они существуют? Вы сами их видели?
Она покосилась на меня и поджала губы. Вдруг показалось, что ей обидно. Это ее дело – говорить удивительные и пугающие вещи.
– А крещен ли ты? – спросила она наконец.
– Да, – сказал я. – Но вы ответьте…
– А в церкви давно был? На исповеди? А постился и…
– Да не хочу я! – рявкнул я, на миг потеряв самообладание. – Хотел в первый момент, а теперь не хочу! И молиться за меня не надо! Только скажите – вы видели?! Вы знаете, что наш мир – как гребаный торт «Наполеон», и некоторые шарятся из слоя в слой?! Вы верите, что это Бог создал?!
– За тяжкие грехи ты наказан! – изрекла она с таким же злым напором. – А кто в Спасителя нашего не верует – тот защиты не имеет, погрязает в горды не и тешит дьяволово воинство!
– Я – грешник, совершенно верно, – сказал я, уже чувствуя отчаянье. – Но – не в этом дело. В конце концов, если даже поверить в этот злой бред,
