незнакомая ему актриса, столь мало похожая на разочарованную и ожесточенную женщину, которую так убедительно только что сыграла, интересует его больше, чем он того хотел.
– Вы не против, если мы выберем что-нибудь подальше отсюда? – живо откликнулась Кит. – Я так взвинчена, что мне необходимо проветриться.
– Отнюдь нет.
– Отлично. Воспользуемся моей машиной.
Она вынула из сумочки ключи, обошла вокруг небольшого видавшего виды белого автомобиля с открытым верхом и красной обивкой сидений и села за руль. Джону с его длинными ногами удалось это не сразу.
– Вам тесно? – справилась Кит.
– Было бы все в порядке, если бы укоротить ноги примерно до колен.
Глаза ее заискрились от сдерживаемого смеха.
– У вас есть чувство юмора. Меня это радует. – Она включила зажигание. – Сиденье станет удобным, если вы нажмете ручку внизу под ним.
Он послушно выполнил ее указание, нашел ручку и нажал.
– Готово, – сказал он. Сиденье действительно отодвинулось назад на два дюйма, и ногам стало просторней.
Заупрямившийся мотор наконец завелся. Джон попробовал поудобней пристроить свои руки – одну положил вдоль сиденья, другой облокотился о край кузова.
Он молчал, пока они не покинули территорию студии и не выехали на простор улиц.
– Расскажите о вашей работе в сериале, – наконец спросил он.
Про себя он уже решил, что с ее талантом ей там делать нечего.
– О, не такая уж утомительная работа, – улыбнувшись, ответила Кит и с удовольствием зажмурилась, когда ветер растрепал ее волосы и отбросил их назад. – Сценарий неплохо написан, а главное – это постоянная работа. Однако я узнала, что в дальнейших сериях моей героине уже нет места, значит, опять походы по студиям и ожидание телефонных звонков. – Увидев на одном из углов знакомую вывеску, она спросила: – Вы любите жареный картофель по-французски?
– Думаю, да. Почему вы спрашиваете?
– Я люблю его у «Макдональдса». Перед прослушиванием я никогда не ем и сейчас просто умираю от голода.
Кит подъехала к открытому ресторану и, подрулив к окошку, заказала две порции картофеля фри и две чашки черного кофе.
С наслаждением вдыхая аппетитный аромат, исходивший от картонки с едой, она передала ее Джону. Тот поставил ее рядом с собой на сиденье.
Джон не помнил, когда ел в ресторанах «Макдональдса», должно быть, это было, когда он ушел из дома. Вскоре маленький автомобиль Кит снова влился в общий поток машин.
– Кто ваш агент? – продолжил свои осторожные вопросы Джон.
– Мори Роуз. – Кит убрала с лица прядь волос, растрепанных ветром.
– Мори Роуз. – Джон нахмурился. Это имя ничего ему не говорило. – Из какого агентства?
– Из своего собственного. – Кит быстро и с любопытством посмотрела на Джона.
– Агентство одного человека? – с иронией поднял брови Джон.
– Джоанна на вас бы обиделась, – заметила Кит и пояснила: – Это секретарь Мори и его правая рука. А возможно, и левая тоже.
– Я знаю кое-кого из агентства Уильяма Морриса и из объединения творческих работников. Могу представить вас, если хотите. – Он умолк, потому что впереди был крутой поворот. – У вас агент, практически не имеющий имени. Вам пора бы связаться с известным агентством, которое могло бы более удачно вести ваши дела.
– Спасибо, но меня вполне устраивает Мори. Я начинала с его помощью.
– И с его помощью ничего не достигли за девять лет, не так ли?
– Возможно. Но он первый вывел меня на эту стезю. Знаете, есть такое правило – кто первый отвез тебя на танцы, тот и провожает тебя домой.
– Но это бизнес, Кит, – серьезно заметил Джон. – Здесь нет места сантиментам.
– Я воспользуюсь известной фразой президента Кеннеди: «Если не здесь, то где? Если не сейчас, то когда?»
– Благородно, но не разумно.
– А вы железный реалист, не так ли? – спросила она.
– Каюсь.
Дорога пошла в гору, шум уличного движения стал стихать.
– А как вы стали актером? – спросила Кит с искренним любопытством.
– Самоуверенность подвела. Я как-то в споре с приятелем заявил, что стать актером – проще простого. Он поймал меня на слове и подзадорил попытать счастья в местной театральной труппе.
