— тетива арбалета натянута, того и гляди, вторую стрелу пустит. Но не то Халена видела — воина закаленного. В осанке, во взгляде, в лице обветренном, в снаряжении, мирянам неведомом — виделся муж именитый, не вор простой, не подсыл глупый. Профессионал. Кто он: чьего роду, племени, зачем явился по ее душу — она не знала, но чуяла, что и сам он тому теперь не рад. Медлил стрелу пустить. Смотрел на Халену пытливо, задумчиво. Та ждала спокойно — что дальше делать он будет? Может пару минут смотрели в глаза друг другу, может пару секунд.
И вот чуть опустил оружие мужчина, пустил стрелу. Под передние копыта Ярой воткнулась.
Девушка усмехнулась — упредил: стой и жива останешься?
И увидела ответную ухмылку. Кивнул, словно поклон положил, развернул коня и не спеша прочь удалился.
— Ты и я одной крови, — прошептала Халена ему в спину. — Недоразумение закончено.
— Ах, ты гадюк!! — взвыл Гневомир, узрев врага. — Порву вора!!
— Стоять! — рявкнула Халена, осаживая побратима. Перехватила поводья. — Стоять, говорю!!
— Да ты что?!! Уйдет ведь веред!!
— Пускай.
— Да ты сказилась, воительница!!…
— Пускай уходит.
— Он тебя чуть не убил!! — навис над ней парень, от переизбытка чувств себе по лбу постучав. — Чуешь аль нет?!
— Хотел бы убить — убил бы. Но он предупреждал.
Миролюб вытащил стрелу из земли, придирчиво оглядел и заметил:
— Каленая. На зверя кована. Правда Халены.
Гневомира перекосило от злости:
— О чем баите?!!
— Успокойся. Мы со стрелком друг друга поняли. Он по чести сказал, я по чести отвечаю. Не срами меня. Пускай уходит.
Миролюб пытливо прищурился на девушку: понимаешь ли, что на волос от смерти была?
`И что'? — ответила взглядом.
— Мы все смертны. И смерть у нас одна, и жизнь. И честь тоже! — бросила, глядя в чащу, куда ушел Черный. Гневомир плюнул с досады, рванул поводья из руки Халены и наддал коня, надеясь еще настичь ворога. Халена больше удерживать не стала, уверена была — тот, кто в нее стрелял, был воином хитрым — пять минут форы и не сыскать его ни человеку ратному, ни зверю лесному. Исчезнет, словно призрак, растворившись в чаще.
К ним Лютабор подъехал, взял стрелу из рук Миролюба, оглядел и протянул:
— Роски никак балуют.
— С чего взял? — полюбопытствовала Халена.
— Чую.
— Роски с роду пути к нам не ведали. Не-е, — качнул головой побратим. — То лютичей дело. Они насечки делают, да и черен был подсыл, что ликом, что одёжей. Лютич, чтоб мне провалиться.
— Угу, — согласился с ним Горузд, подозрительно на девушку щурясь.
— А какая разница? — пожала плечами Халена. — Может дальше пойдем? Или до вечера загорать под соснами будем, обсуждая вооружения других племен, в угадайку поиграем?
Мужчины хмуро уставились на нее.
— Без ума ты, девка, и страха не имаешь, — то ли с уважением, то ли с укором сказал Лютабор и коня в обрат развернул. Свистнул, призывая остальных.
Миролюб стрелу в джирид сунул:
— Князю покажу, — буркнул угрюмо.
— Не вздумай. Расскажешь ему, что было — разговаривать с тобой не стану! — заявила Халена.
— Почто?
— Ему без меня головной боли хватает. Да и незачем ему мыслительный процесс всякими недоразумениями забивать.
Миролюб зло усмехнулся:
— Ладно-ть, сам поквитаюсь, ужо будя вору забава.
— Угу, — хмыкнула Халена: в том, что они увидятся, она сильно сомневалась. Другое ее заботило — арбалет незнакомца.
Отряд пошел дальше, выслав вперед дозор. Миролюб и на шаг от Халены не отходил, внимательно округ поглядывал, сторожась. И остальные дружники начеку были. Ни болтовни больше, ни смеха не слышно. Даже Нежан притих.
Час прошел, не меньше, прежде чем Гневомир явился — взмыленный, злой. Пристроился рядом и давай сыпать ругательства, в лес поглядывая, на
