В его ноздри ударил едкий дым. Клубы дыма перекатывались по освещенному зеленым светом коридору. Они были настолько плотными, что ему пришлось включить ультравизор своего шлема. В люминесцентном свете он увидел плавающие в воздухе зеленоватые тела с вырванными кусками плоти. Слепо пялились мертвые глаза; мертвые рты были разинуты в немом крике.
Где-то в глубине коридора раздался оглушительный рев. Дар почувствовал, как что-то дернуло его за руку, и, опустив глаза вниз, увидел хлынувшую кровь. Боли не было, только слегка заныла рука.
Мимо промчался офицер патруля.
— Все кончено, — сказал он, пролетая мимо. — Мы их достали. Раненые есть?
Дар помахал ему, показывая на свою поврежденную руку. Рука начинала болеть. Офицер патруля отдал приказ роботу, который очистил рану, извлек кусочек металла и нанес повязку из застывающей пены.
Кто-то крикнул: «Отбой!»
Опять мужчины столпились у дверного проема, и Дар присоединился к ним. Давка была такой сильной, что прошло несколько минут, прежде чем он смог попасть внутрь. Вокруг раздавались ворчливые голоса. «Разбудили только попусту!» «Я сейчас снова завалюсь спать.» «Нет смысла: они тут же разбудят снова.» «А лично я голоден.»
Они оказались в общем отсеке. Некоторые расходились по другим помещениям, но Дару больше всего хотелось спать. Он пролетел в спальный отсек, нашел свободное место, скрутился в воздухе калачиком и почти сразу впал в небытие.
Найсмит проснулся и рывком сел на постели. Сердце громко стучало. Его знакомая спальня, различаемая в темноте только благодаря отблеску из гостиной, выглядела почти чужой… Сон был очень ярким.
Он поднялся, включил свет и мигая встал перед своим отображением в зеркале и затем снова уселся на кровать. Слово «сон» было не очень подходящим — он на самом деле был Даром. Вспоминая только что увиденное, Найсмит отчетливо сознавал, что в этом сне совершенно не было непоследовательности, свойственной сонным видениям. Каждая деталь была четкой и вполне реальной. Думая об этом сне, он мог в подробностях вспомнить каждую вещь, которая ему там встречалась.
Взять, например, «маршрутизатор». Найсмит непроизвольно дотронулся до своего левого предплечья. Он почти ощущал форму тонкого гибкого прибора, прикрепленного к руке. В том странном месте без гравитации, в каком бы направлении ему не захотелось бы переместиться, надо было просто слегка напрячь предплечье и указать направление, в котором он желал двигаться.
Это место существовало на самом деле. Сгорбившись на кровати в предрассветной темноте, Найсмит старался вспомнить все подробности.
В памяти возникли какие-то путаные воспоминания о танцах, исполняемых в воздухе группами таких же Развлекателей, как и он сам… лицо девушки и имя Лисс-яни… Найсмит ущипнул себя пальцами за переносицу. Воспоминания… Воспоминания ускользали.
Расстроенный, он с полчаса курил прежде, чем снова вернуться в постель. И даже потом он еще долго не мог успокоиться. Прошли часы, прежде чем он снова забылся в беспокойном сне.
Перед самым рассветом ему снова приснились зеленые лица мертвецов, глядящие на него рыбьими глазами в коридоре, полном дыма. На этот раз это был обыкновенный сон, и он знал это. Тем не менее, ему не удавалось стряхнуть чувство ужаса, когда эти отвратительные лица мертвецов наплывали на него сквозь мутную пелену. Они словно пытались что-то беззвучно объяснить, особенно одно из них — искаженное, с разинутым ртом. Оно появлялось снова и снова.
