Хозяйка домика и сама была похожа на птицу: у нее были блестящие и любопытные глаза, как у сороки, и крючковатый нос, как у ястреба. Ее мягкие и совершенно седые волосы напоминали паутину, которую мы видели в лесу, а скрюченные от ревматизма пальцы — древесные сучки. Голос ее, впрочем, звучал по-доброму, добрым выглядел и ее теплый очаг, и те запахи, что доносились из кухни. Даже ее юбка была по подолу вышита птицами.
— Садитесь за стол, — пригласила она. — Я как раз хлеб пекла, да и в духовке пирог с мясом почти поспел… — Она повернулась, чтобы помешать какое-то варево, кипевшее над огнем. — Откуда вы и куда направляетесь?
— Мы принадлежим ко двору королевы Селендайн, — сказала я, — а пришли сюда в поисках ее арфиста. Не проходил ли он здесь случайно, госпожа моя?
— Ах вот вы кого ищете! — воскликнула, просветлев, старушка. — Да-да, проходил! Такой высокий, с золотистыми волосами? Очень красивый и на арфе замечательно играет!
— Звучит похоже, — сказала Кристабель.
— Он и мне играл! И такие чудные песенки! Он говорил, что ему непременно нужно найти какую-то особенную арфу. Есть ничего не стал и ушел еще до рассвета. — Она снова помешала варево в горшке. — Он что же, заблудился?
— Его захватил в плен Черный Тремптор.
— О, как это ужасно! — Старушка покачала головой. — Ну что ж, ему повезло: у него такие хорошие друзья, всегда готовые прийти ему на помощь…
— Точнее, его добрым другом является наша королева, — сказала я, едва слыша собственные слова, поскольку от аромата, исходившего из горшочка, у меня начинала кружиться голова. — А мы — ее друзья и верно ей служим. Скажи, госпожа моя, что это у тебя там такое варится?
— Так, кое-что для моей птички.
— Так в этом лесу все-таки водятся птички? — слабым голосом спросила Флер, стараясь поддержать разговор. — Мы тоже видели одну… Что же это за корм такой — пахнет замечательно! Просто самой съесть хочется!
— Ой, что ты, детка! Не надо! Вам нельзя это есть; это только для птички. А вас я найду чем угостить.
— Что же это за птичка такая особенная? — спросила Джастин.
Старуха постучала ложкой о край посудины, стряхивая капли варева, и положила ложку поверх горшка.
— О, ничего особенного в ней нет. Просто я нашла в лесу маленькую голодную пташку… Кстати, вы правы: в этом лесу очень мало птиц и животных. Вот я их и вышиваю да рисую, чтоб не скучно было. Ой, у меня же вино есть! — спохватилась она. — Сейчас принесу.
И вышла. Даника тут же принялась нервно мерить шагами комнату; Кристабель уселась поближе к огню, благодаря заложенному носу совершенно равнодушная к ароматам кипевшего над огнем варева. Джастин взяла маленького деревянного кабанчика и от нечего делать лениво его рассматривала. Флер едва держалась; она была бледна, как снег, и я не сводила с нее глаз, чтобы она не упала ненароком в очаг. Старуха, судя по ее ворчанию, никак не могла отыскать бокалы для вина.
— Как странно! — со вздохом пробормотала Джастин. — Эта свинка выглядит совсем как настоящая: каждая крошечная щетинка…
Флер добралась-таки до очага и уставилась в горшочек, где жирно булькало пахучее варево. Флер умоляюще глянула в ту сторону, куда ушла старуха; есть нам по-прежнему ничего не предложили, кроме обещаний. И вдруг я увидела в руках Флер ложку. Сперва я решила, что она просто хочет помешать в горшке, но потом услышала, как она пробормотала:
— Какая странная птичка — грибы ест… — И прибавила: — А вот это очень похоже на… — Джастин так резко стукнула деревянным кабанчиком об пол, что я подскочила от неожиданности, но Флер, поднеся ложку к губам, счастливо улыбнулась и сообщила: — На молодого барашка! — Она пригубила варево и в тот же миг исчезла; а на том месте, где она только что стояла, бился о ставни насмерть перепуганный жаворонок, жалобным писком моливший выпустить его на волю.
И тут откуда ни возьмись появилась старуха.
— Моя птичка! — вскричала она. — Моя красавица!
Я вскочила с мечом наперевес, так и не успев закрыть разинутый от изумления рот, и угрожающе взмахнула мечом. Но старая ведьма и не думала вступать со мной в поединок: оборотившись ястребом, она схватила жаворонка, дверь сама собой распахнулась перед нею, и обе птицы исчезли в ночи.
Мы выбежали на крыльцо, ошеломленные и испуганные, и дверь тут же захлопнулась за нами, точно чья-то пасть. Тьма окружала нас со всех сторон. Пламя в очаге разделилось на два языка, и темные окна домика смотрели на нас, словно два страшноватых горящих глаза. Но свет этих окон ничуть не рассеивал кромешную тьму, и нам не удалось ничего рассмотреть.
— Ах ты, проклятая старая паучиха с паутиной вместо волос! — в гневе воскликнула Даника. — Ах ты, ведьма вонючая!
Я услышала, как она злобно пнула ствол дерева, застонала от боли и выругалась. Кто-то наносил тяжелые методичные удары по окнам и двери. Кристабель начала осаду, догадалась я. Но ни окна, ни дверь не поддавались. И Кристабель застонала от отчаяния.
Почувствовав чье-то прикосновение, я угрожающе подняла меч, но Джастин быстро шепнула: «Это я» — и положила руку мне на плечо. Только тут я
