— А здесь нам делать больше нечего, — весело решил Раш. — У нас на борту больные, нуждающиеся в лечении на Земле, но и без этого необходимо срочное возвращение. Эта информация о "везунах" слишком важна, чтобы ее задерживать. Гаврилов!
— Сэр?
— Велите навигаторам рассчитать орбиту, где мы, скорее всего, выйдем на радиосвязь с какой-нибудь государственной станцией, а затем — домой. Отдайте приказ всем привязаться для маневра поворота. И пускай врач раздаст антиускоритель. Нам надо спешить!
5.
Мартину с сожалением заглянул в пустой стакан и тут до него дошло, что тихий голос профессора Айворда смолк. Усилием воли вернув себя к реальности, он с интересом посмотрел на собеседника: Кто бы мог подумать, что профессор окажется таким чертовски интересным рассказчиком!
— Значит, так все и началось, — сказал он, чтобы прервать паузу. Не переставая вязать узлы на своей трубке, Айворд кивнул.
— Учтите, убедить большое начальство, оказалось нелегко. И... мне очень не ловко, но можно просить вас об одолжении?
— Разумеется.
— Я хотел бы еще немного глотнуть, но мне трудно встать...
— О, конечно! — Мартину вскочил на ноги. Мускулы заныли, но через секунду-другую все было в порядке, и он поспешил со стаканами снова разыскивать кельнера. Возвращаясь, он чувствовал некоторое превосходство все-таки у Айворда почти все время была какая никакая тяжесть, а ему как всем космонавтам, приходилось перескакивать с полной невесомости в полете на целое "ж" на Земле. Вручая Айворду новый стакан, Мартину гадал, что именно: преданность работе или какой-то дефект характера держат этого толстяка на обратной стороне Луны. Он подозревал, что последнее, теперь это следовало обдумать. Как, должно быть, неприятно быть гением в одной узкой области — и полным невеждой в самом главном: искусстве быть обычным человеком.
— Знаете, не надо меня ждать, — с ошеломляющей проницательностью сказал Айворд. Мартину подавился своим коктейлем и принялся отчаянно отнекиваться. Айворд его не слушал. Он продолжал, глядя на шлифующих пол танцоров:
— Мне жаль вас не меньше, чем вам меня, и обоим нам следовало бы пожалеть всех этих людей. Они как мыши, пока нет кота. Не собирается ли он пустить слезу? Мартину решил срочно переменить тему.
— Вы сказали, что высокое начальство оказалось трудно убедить, профессор.
— Сказал?.. — Айворд поднял бровь: алкоголь подействовал на него. — Ах, да, конечно... я помню тупоголового идиота — его звали Мачин — в жизни не видел такого бюрократа, он вбил себе в башку, что мы все подстроили, чтобы лишить будущих счастливцев их находок. Как большинство людей, его нужно было ткнуть носом, чтобы он поверил. Если бы не он, мы спасли бы "Сириус".
— Я помню, — вставил Мартину, — у меня там были друзья. "Сириус" нашел "везун" в радиусе слышимости станции Луна-порта...
— ...Из-за Мачина и ему подобных он подошел прямо к "везуну", чтобы взять его на буксир. И взорвался, имея 800 человек на борту. Слишком многие видели это собственными глазами и ослепли, как команда "Альгола" — и это уже невозможно было замять. Тут они кинулись задним числом раскручивать. Меня со всеми приборами на руках доставили к следующему обнаруженному "везуну", а к тому времени, как нашли пятый и шестой, я уже разработал теоретические основы этого поля. Попробовали сделать установку и сказали, что ничего не выйдет, но можете мне поверить — математически это довольно просто, труднее было загнать генерирующую установку в приемлемые габариты. Но мы все-таки добились и сделали коммерческую установку — и "везуны" перестали наводить ужас: мы стабилизировали их в нашем пространстве-времени на срок достаточный для разработки и извлечения всего радиоактивного продукта. Речь Айворда утратила четкость, он упорно разглядывал свои пальцы, словно был не вполне уверен в их количестве.
— Ангус говорит, что дело могло обернуться очень скверно, — продолжал он после паузы. — Это было прямой причиной той страшной инфляции — помните, 13-14 лет назад, рынок насытился драгоценными металлами и чашка кофе стоила пять монет, а поездка на такси — 200. Помню, когда-то я мечтал иметь миллион долларов. А что бы я сейчас делал с миллионом? Держу пари, Ангус на эту вечеринку потратил больше. Взмахом руки он включил в свое определение все веселье, бушевавшее вокруг них. Мартину одобрительно кивнул.
— Но это так же излечило нас от склонности приписывать вещам условную ценность — закончил Айворд. — Ныне основой стоимости мы признаем только вложенный труд, а уран из "везунов" дол изобилие дешевой высокой энергии, так что, может быть, все это пошло нам на пользу, о! Кельнер, собирая пустые стаканы, заглянул в их нишу, и Айворд подозвал его.
— Капитану повторить, — заказал он, — а мне — то же самое. Мартину, поколебавшись, пожал плечами.
— Сливянка, — сказал он. Кельнер кивнул и вышел.
Мужчина и девушка, держась за руки, заглянули в нишу в поисках свободной и скрылись. Кельнер вернулся с полными стаканами.
— Уф-ф, — вздохнул Айворд, отхлебнув. — Очень не плохо! — Он осторожно поставил стакан и откинулся назад, сонно прикрыв глаза. — Взгляните на них: три миллиарда слепых мышей. Кто разбудит кота? Видимо, у Мартину мысли тоже начали путаться, он полусонно встрепенулся.
— Простите?
— Я сказал: три миллиарда слепых мышей. Кто разбудит кота? — с достоинством повторил Айворд. — Хотя кота, насколько я знаю, нет.
— Нет бесполезно, — Мартину не пытался вникать в это. Прикончив свой стакан, Айворд одобрительно рыгнул и подытожил:
