Краска бросилась в лицо Серенити. Что за язык у этого грубияна Джейка Дадли! Хотя… Чего еще можно ждать от пирата?
Морган не ответил. Он смотрел сквозь подзорную трубу на вражеский корабль.
Внезапно Джейк заметил ее. Улыбка тотчас же сбежала с его лица. Он тронул Моргана за плечо.
Морган опустил подзорную трубу и обернулся к ней. Во взгляде его читалось нечто такое, чего нельзя было выразить словами. Серенити, оцепенев, смотрела, как он идет по палубе, приближаясь к ней.
– Я знаю, о чем вы думаете, – сказал он. – Это ясно без слов.
Серенити гордо выпрямила спину.
– Да неужто?
– Вы осуждаете меня, ничего толком обо мне не зная.
– И что же мне, по-вашему, следует узнать?
Лицо его словно окаменело. Это было похоже на допрос с пристрастием. Он никому еще не давал отчета в своих действиях.
– Прежде всего следующее: на нас собирается напасть Уэйворд Хауэрс. Мы дали ему знать, кто я такой, но его это, похоже, не остановит, он…
Пушечный залп прервал его на полуслове.
– Берегись! – крикнул Джейк.
Морган обхватил Серенити за плечи и силой заставил пригнуться.
Через мгновение пушечное ядро обрушилось в воду у самого борта корабля. Гигантская волна качнула «Тритона», и соленые потоки окатили палубу.
– Всем оставаться на местах! – азартно выкрикнул Морган.
Серенити, едва живая от страха, не верила своим глазам. Господи, ему, как видно, все это по душе. Он оказался в родной стихии. На щеках Моргана горел румянец возбуждения, ноздри его раздувались.
Да ведь он просто умалишенный. Безумец!
– Хауэрс решил во что бы то ни стало заполучить меня, – с кровожадной улыбкой заявил Морган, отбрасывая со лба мокрые пряди волос. – Но мы еще посмотрим, кому достанется победная песнь.
Боже, какая беспечная удаль!
– Сейчас мы ему ответим! – с задором воскликнул он. – Эй, целься, ребята! Трофеи поделим между теми, кто не спасует в бою!
Серенити, будучи не робкого десятка, все же не могла понять его.
– Неужели такое может нравиться?
– Я этим живу, – с восторженной улыбкой отвечал Морган. – Упоение боем – это ни с чем не сравнимое чувство.
– А мне, похоже, сейчас сделается дурно, – пробормотала Серенити, прижав ладонь к груди.
Морган помог ей подняться на ноги.
– Вам лучше спуститься вниз.
– А если они потопят корабль? – забеспокоилась она. Ей стало жутко при мысли, что она очутится в трюме тонущего корабля, лишенная возможности спастись в одной из шлюпок.
– Но здесь куда опасней! – возразил он. – Что, если вас ранят из мушкета? Да и пушечное ядро – вещь пренеприятная.
– Не верю ни одному вашему слову. – Серенити покачала головой. Да и как можно ему доверять – человеку, окруженному чудовищным ореолом лжи? – Кит мне говорил, что степень риска примерно одинакова.
Морган, вспомнив, как его прежний корабль, «Розанну», буквально разорвало пополам во время незначительной стычки с британским парусником, вынужден был с ней согласиться.
– Ну, в таком случае укройтесь вон за той грудой бочонков и носа из-за нее не высовывайте.
– Покажите, как туда пробраться.
Морган обошел нагромождение из нескольких десятков бочонков и указал ей на небольшую нишу позади него.
– Вот здесь и оставайтесь. – Он ободряюще сжал ее локоть. – Не беспокойтесь. Все обойдется.
Она презрительно фыркнула, что было совсем не к лицу благовоспитанной леди.
– Ничего себе! Какой-то безумец чуть не погубил нас вместе со всей командой и кораблем, а Мародер уверяет, что волноваться не о чем. – Она подняла на него глаза и с вызовом спросила: – Подскажите мне, капитан пиратов, в какой момент я с чистой совестью могу начать тревожиться. Когда увижу у своего лица белки глаз тех, кто напал на «Тритона»? Или когда меня окружат акулы?
Морган не мог сдержать улыбки.
– Когда вас возьмут в кольцо акулы, это будет достаточным поводом для волнения.
– Вот это мне в вас особенно нравится: вы умеете, если это необходимо, успокоить и ободрить.
