Вдруг она останавливается.
— Томи, ты здесь?
Нет, конечно: ее сын крепко спит. Ведь она сама закрыла дверь, когда лицо его погрузилось в поисках сна в подушку.
Но сидела она к двери спиной. Может, он вышел крадучись и она не заметила?
Ниса кусает губы. Если Томи в пещере, она его обязательно увидит. А если он спит…
Она идет дальше. Медленно, чтобы ее шагов не было слышно.
Она останавливается: это Томи позвал ее. И она кричит в микрофон:
— Томи, ты здесь? Никакого ответа.
На этой половине Гарниса окончательно воцаряется ночь.
— Томи!
Ниса поднимает руки ко рту, но их останавливает прозрачная пластмасса шлема.
И только тут она понимает, почему нет ответа: она слышит не ушами.
Но она по-прежнему идет к скалам.
Ниса останавливается. Ей кажется, что она сходит с ума.
Вход в пещеру низкий, внутри нее шлем то и дело стукается об обледенелый потолок.
Туннель приводит ее в огромный пустой грот, пол которого покрыт льдом. В правой стене грота начинается новый туннель.
Чем дальше, тем этот новый проход уже. Новый грот. Новый туннель.
Не может быть, чтобы ей слышался голос Томи, просто шалят нервы.
Проходы, гроты, залы, естественные лестницы, замерзшие водоемы, заканчивающиеся тупиками туннели… Ниса выходит наружу.
Она не спеша окидывает взглядом весь западный склон огромной массы камня, высящейся между ней и куполом, и тут замечает еще одну пещеру, в стороне от других.
Она смотрит на термометр: температура на два градуса выше, чем снаружи. Что бы это значило?
Она осторожно протискивается вперед. Как нервирует этот голос, звучащий у нее в голове!
Шесть шагов. Семь. Восемь. Термометр показывает уже 63° ниже нуля. Но разве такое возможно? Ведь на этой проклятой планете температура никогда не поднимается выше 85°!
Ниса опять останавливается. Зал, в котором она оказалась, огромный: луч света из фонаря на шлеме едва достигает противоположной стороны.
Ниса бросает взгляд на шкалу термометра: — 40°.
И температура продолжает повышаться.
