Ниса исследует безмолвствующий зал. Уже — 36°.
Уже — 23°.
Ниса видит в стене начало совсем узкого хода. Может, это вход в новый туннель? Как пробираться через него, ползком?
Уже — 18°.
Яркий луч из фонаря на шлеме светит в темноту узкого хода.
Уже — 9°.
Ниса наклоняется и заглядывает в узкий ход. Обычно в герметизированном костюме не бывает жарко, однако сейчас с нее ручьями льет пот. Да, она явно сошла с ума: например, эти голоса нее в голове…
Она отшатывается: внутри хода что-то шевельнулось — похоже, камень. Но кто его привел в движение?
Свет фонаря пронзает тьму, натыкается на выступы каменных стен, отражается от них. Как хорошо, что замолчал наконец этот голос, который, кажется…
Она цепенеет от ужаса, глаза ее широко открываются: повинуясь неведомой силе, камень поднимается с места, где лежал, повисает в воздухе, а потом начинает медленно двигаться по направлению к ней.
Ниса подается назад. Камень, покачиваясь, выплывает из узкого хода. Он явно хочет повиснуть над головой Нисы, и Ниса пятится, не останавливаясь ни на миг.
Одно неосторожное движение Нисы, и камень повисает прямо над ней. А потом падает.
Шлем раскалывается как яичная скорлупа.
11
Хаос исчезает и уступает место запахам, звукам, свету.
— Томи…
— Как ты себя чувствуешь, мама?
Ниса не может понять, что видят ее только что открывшиеся глаза.
— Дай руку.
Теперь в ладонях у нее что-то теплое — будто в гнездо села птица.
Как ты себя чувствуешь, мама? — повторяет Томи.
От света ее глазам больно.
— Задерни занавески. Боль слабеет.