небрежно, не спеша бредет Бертон — отдыхающий в праздник человек, который радуется, что у него наконец появилось свободное время. Для чего он сюда явился? Шульц-Дерге чувствует неладное, снова чешет в затылке. Этот тип явно собирается зайти к нему в гости.
С удивлением Шульц-Дерге замечает, что огромный «мерседес» исчез. Издатель встает на цыпочки, чтобы как можно дольше проследить за Бертоном. Он видит, что Бертон открывает ворота сада, проходит мимо кустов сирени. Издатель вытягивает шею, но это помогает ненадолго. Бертон исчез из его поля зрения. Когда Шульц-Дерге застывает с колотящимся сердцем и задумывается, не лучше ли сейчас позвонить в полицию, в прихожей раздается звонок.
Издатель расстегивает свою нейлоновую рубашку. Как жарко в его квартире, словно на улице — разгар лета! Звонок звенит и дребезжит: От пронзительного звука кружится голова. Ну и дурак, этот Бертон, просто комик! Неужели он всерьез думает, что Шульц-Дерге его впустит?
Шульц-Дерге возвращается от окна к письменному столу. С трубкой в руке он прислушивается к раздражающему дребезжанию звонка. Издалека зовет его голос фабриканта грампластинок — хриплый, скрипучий, слабый:
— Алло! Алло! Вы слышите?
— Я здесь, — приглушенно отзывается Шульц-Дерге, словно боится быть подслушанным непрошеным гостем. Пожалуйста, подождите минутку!
— Что у вас с аппаратом? — раздраженно спрашивает Эндерс. — Алло, я вас не слышу!
Шульц-Дерге не отвечает, только фыркает. Когда звонок прекращает трещать, он снова спешит к окну и выглядывает вниз. Сейчас он увидит Бертона проходящим через палисадник к воротам. У Бертона будет недовольный вид, потому что он напрасно старался пробиться к издателю, считая его за дурака. Но сколько бы ни тянулся Шульц-Дерге на цыпочках, не напрягал глаза, Бертона нигде не было видно. Так как звонок теперь молчит, издателю его поведение кажется таким странным, что он нетерпеливо отодвигает в сторону гардины, распахивает окно и высовывается наружу. В этом положении он хорошо видит пять каменных ступеней, ведущих от палисадника в дом, и каменную площадку перед дверью. Пустая платформа мирно жарится под вечерним солнцем. Бертона нет ни в палисаднике, ни на улице. На лбу Шульца-Дерге выступает обильный пот. По морщинистой шее капли сбегают под расстегнутую рубашку и кусают кожу, как разъяренные муравьи. Издатель больше не закрывает окно, не задергивает гардины и не обращает внимание, что они косо висят. Мысль, внезапно осенившая его, так ужасна, что он одержим одним-единственным желанием — положить трубку и набрать другой номер.
«Полиция, полиция, полиция! — грохочет у него в голове. — Полиция!»
Когда открывается дверь, он сует вспотевший указательный палец в телефонный диск.
Внизу, на скамейке возле кустов бузины черноволосый запрокидывает голову. Его предшественник блондин исчез после того, как Бертон немного посидел рядом с ним. Затем блондин сел в черный «мерседес», припаркованный на соседней улице. Теперь он приближается к самым оживленным улицам Франкфурта. Там он оказывается в бесконечно текущем потоке машин и мотоциклов, который вынуждает его ехать черепашьим шагом. Через некоторое время гудящая, трещащая и воняющая бензином цепочка редеет и распадается на отдельные звенья. Блондин тут же давит на газ и радуется, что ему удается до следующей остановки перегнать трамвай. Стрелка на шкале, колебавшаяся прежде в районе сорока, теперь забегает за пятьдесят. Через пять минут он добирается до входа в шумный ресторан с висящей над ним красной лампочкой. Блондин останавливается вблизи стоянки и вынимает из кармана сигарету.
Тишину нарушает тихий щелчок зажигалки, вспыхивает огонек, по пальцам пробегают тени. Огонь захватил уже первые табачные крошки, и дым, клубясь, через губы выходит из недр его тела, затягивает голубоватым, сладковато-пряным облаком пространство за рулем.
В нескольких метрах от него, по ту сторону стены, отделяющей жизнь и работу проститутки Дейзи от внешнего мира, в телефонной будке стоит Эдгар Уиллинг и предпринимает последнюю попытку пробиться во внешний мир. Едва отпустив телефонный диск, он уже радуется, что не потерял надежду. Его ухо с удовольствием воспринимает длинные гудки — линия свободна. Он облегченно вздыхает. Но скоро он снова начинает волноваться. Через две минуты он разочарованно морщит лоб и с лязгом вешает трубку на рычаг.
Вендлер подмигивает ему.
— Что-то не так, — бормочет Эдгар. — Линия свободна, но он не берет трубку.
— Уехал на Майн, — утешает его Вендлер.
Эдгар качает головой.
— Его надо предупредить. Пока не поздно. Господин Вендлер, не могли бы вы это сделать за меня?
— А почему бы и нет, — отвечает Вендлер. Он пытается стряхнуть с себя алкогольное оцепенение и привести в порядок мысли. От второй чашки кофе ему становится легче. Кофеин не преминул проявить свои свойства. Вендлер собрался было уйти, но ему жаль Уиллинга. Уиллинг попал в беду. Вендлер решил остаться и выпить кофе.
— Я могу попробовать, — с готовностью отвечает он. — Только боюсь, ищейки начнут за мной слежку. Для них я не персона нон грата. Кроме того, могу поспорить, что эта Дейзи им насплетничала обо всем. Чего не понимает, дополняет своей выдумкой. За мартини она на все готова.
— И все-таки — стоит попытаться.
— Согласен, — говорит Вендлер. — Попытаемся. До свидания.
