Поскольку Эдгар молчал, Бертон продолжил:
— Несомненно, вы, нынешний шеф профсоюза, обязаны учитывать чувства ваших подчиненных, по крайней мере, в некоторой степени. Не делайте, пожалуйста, кислую мину. Именно потому, что я уважаю вашу точку зрения, я пришел к вам. Как полномочный представитель фирмы я протягиваю врагу руку и предлагаю нам сойтись на середине. Фирма выплатит пятьдесят процентов повышения зарплаты, и работа завтра возобновится.
— Сто процентов, — решительно заявил Эдгар. — Или забастовка продолжится.
Бертон глубоко вздохнул.
— Разумеется, это компромисс, я ясно понимаю. Я могу представить себе, что в таком случае вы несколько поблекнете в глазах самых радикально настроенных рабочих. Я рассчитывал на это и готов сделать еще один шаг вам навстречу. Видите ли, мы оба шефы, вы в профсоюзе, я — у Шмидта и Хантера. Ничего хорошего не выйдет, если мы ополчимся друг на друга. Случаю угодно, чтобы моя фирма владела большими наличными средствами, чем ваша, и я получаю большее жалованье, чем вы — это несправедливо, должен признаться. Как вы отнесетесь к тому, если из моих доходов я уступлю вам некоторую долю — денежное возмещение за моральный ущерб, если хотите. Скажем, две или три тысячи? Это не пустяк.
— Выплатите сто процентов обещанного повышения жалованья, — возразил Эдгар. — И работа немедленно возобновится.
Бертон залез в карман, вынул тонкую длинную сигарету, поднес к ней зажженную спичку и посмотрел на синеватое облачко дыма. «Трех тысяч ему, по-видимому, мало. Парень постепенно наглеет или боится, что, нарушив правила, он потеряет работу и сядет в лужу. В любом случае, стоит слегка показать зубы, чтобы он правильнее оценил свои силы».
— В нашем городе около девяти тысяч жителей, — сказал он. — Из них лишь десятая часть — полевое рабочие. Конечно, здесь можно не считать наших людей, занятых в других городах. Я не знаю, в курсе ли вы, что на землях Шмидта и Хантера занято приблизительно столько людей, сколько в нашем городе жителей. Теперь представьте себе картину глобального повышения жалования. Фирма делает деньги не из воздуха. Если она капитулирует перед вашим упрямством, она подорвет самое себя.
— Мы только требуем от фирмы то, что она пообещала прошлой осенью, — ответил Эдгар.
Бертон раздавил сигарету и решил выбросить более сильный козырь.
— Фирма играет важную роль в масштабах нации, — провозгласил он. — Если вы разорите фирму…
— …сразу наступит катастрофа, — прервал его Уиллинг.
— И вы окажитесь опозоренным, как организатор государственного преступления, — докончил Бертон.
Эдгар снова улыбнулся.
— Большое спасибо за трогательную апелляцию к моим патриотическим чувствам и американской совести, но подобные слова я не раз слышал. Сто процентов — или забастовка продолжится.
— Я подорву вашу репутацию в городе, — пригрозил Бертон.
— Если бы я ко всему относился так холодно, как к собственной репутации, то давно превратился бы в айсберг, — весело парировал Уиллинг.
— Всякий айсберг можно растопить, — задумчиво пробормотал Бертон. — Надо только узнать верный способ.
— Может быть, — безразлично сказал Эдгар. — Но я всегда был хорошим боксером, а где бокса было недостаточно, очень кстати приходилось знание законов.
Бертон вскочил. Трещина в его маске расширялась.
— Мы еще посмотрим, кто окажется сильнее, — громко произнес он.
— Конечно, — спокойно произнес Эдгар. — Посмотрим.
Садясь в автомобиль, Бертон подумал:
«Что, в сущности, хочет этот шут гороховый? Действительно ли ему мало трех тысяч? Неужели он боится последствий компромисса? Или строит какие-то планы?»
Сообщая Шмидту о переговорах, он сказал:
— А Уиллинг — толковый малый. Он преследует свои цели с настойчивостью, достойной уважения. Если фирме удастся перетянуть его на свою сторону, она сможет записать на свой счет немалый актив.
Вечером дом Уиллинга посетил гость — мальчик лет десяти.
— Вы мистер Уиллинг, да? — робко спросил мальчик.
— Совершенно верно. А ты, наверное, сынок Биг Бой Билли?
— Отец передает вам большой привет, сэр, — продолжил мальчишка, — и посылает вот этот пакетик.
Эдгар принял от него большой конверт. Сын хозяина бара грустно улыбнулся, сделал неловкий поклон и сказал:
— Я должен попросить вас прийти. Рабочие собрали деньги. Это для негров.
Большой конверт содержал пятьсот долларов и больше ничего — ни письма, ни объяснений, только деньги. Эдгар решил выяснить в чем дело и
