Мисс Марпл молчала целую минуту.
— Вот я и готова,— сказала Керри-Луиза.
— Не будешь ли так любезна спросить у инспектора... Не знаю, так ли его называют... Что, если он перейдет в маленький салон? Я не думаю, что это будет ему неприятно.
Инспектор Кэрри был счастлив представившимся ему случаем увидеть миссис Серокольд в ее личных апартаментах. Он воспользовался этим и, пока ждал ее, все с любопытством осмотрел. Он заметил старую фотографию двух девочек. Одна была темноволосая, улыбающаяся, другая, довольно некрасивая, смотрела на веселую обиженным взглядом. Утром его уже поразило подобное выражение глаз. На фотографии была надпись: «Пиппа и Мильдрид». Он все еще смотрел на фотографию, когда вошла миссис Серокольд. Она была в черном платье из легкой материи. Ее бело-розовое лицо под короной сере-, бряных волос казалось крайне беззащитным. Хрупкость этой женщины даже растрогала инспектора. Он понял, почему все, кто ее знал, старались скрыть от нее все, что было возможно.
Она поздоровалась с ним, попросила его сесть и устроилась в кресле рядом с ним. Кэрри начал ее осторожно спрашивать. Она охотно и без колебании отвечала на его вопросы: и о погасшем в холле свете, и .о ссоре между Эдгаром и мужем, об услышанном выстреле...
— Не показалось ли вам, что звук шел из дома/
— Нет, напротив, я думала, что это в парке.
— Во время сцены, происходившей между вашим мужем и Эдгаром Лаусоном, кто-нибудь выходил из холла?
— Вилли уже вышел, чтобы сменить пробки, несколько позже вышла мисс Беллевер, чтобы что-то найти, но не знаю, что и куда...
— А еще кто?
— Насколько мне известно, никто.
— Вы могли бы это заметить, миссис Серокольд.
— Нет, не думаю,— сказала она после минутного молчания.
— Вы были слишком заняты тем, что происходило в кабинете мистера Серокольда?
— Да.
— Вы беспокоились?
— Нет, нет... Не могу этого сказать. Я не думала, что может в самом деле что-нибудь случиться.
— Но у Лаусона был револьвер?
— Да.
— И он угрожал вашему мужу?
— Да. Но у него не было намерений причинить ему зло.
Инспектор Кэрри сделал над собой усилие, чтобы подавить отчаяние.
— Вы не можете быть уверенной в этом, миссис Серокольд.
— Но я это знала. Эдгар только дитя. Он валял дурака. Он разыгрывал мелодраму, в которой хотел казаться себе дерзким и решительным персонажем. Я была совершенно уверена, что он не воспользуется револьвером.
— Но он им воспользовался, миссис Серокольд!
— Выстрел был произведен случайно.
Кэрри почувствовал себя раздраженным.
— В этом не было ничего случайного. Лаусон выстрелил два раза. Он целился в вашего мужа. Он промахнулся очень ненамного.
Керри-Луиза казалась пораженной, лицо ее стало серьезным.
— Я все-таки не могу в это поверить,— начала она и живо продолжала, чтобы опередить протесты инспектора: — Я обязана поверить в это, раз вы мне об этом говорите. Но у меня впечатление, что есть этому какое-то простое объяснение. Возможно, доктор Маверик даст мне его.
— О, в этом я не сомневаюсь. Конечно, доктор Маверик вам его даст. Доктор Маверик способен все объяснить.
— Я знаю, что все, что мы здесь делаем, заставляет вас думать, что мы глупы и лишены всякого здравого смысла,— сказала неожиданно миссис Серокольд.— Я знаю, что психиатры иногда очень раздражают. Но, видите ли, инспектор, у нас есть успехи. И вы, конечно, не верите, что Эдгар очень предан мужу. Если он устраивает смешные истории и претендует на отцовство Левиса, так это только потому, что очень бы хотел иметь такого отца, как Левис. Не могу понять только одного, почему он стал таким буйным. Ему ведь было гораздо лучше, он был почти нормальным. По правде говоря, он мне всегда казался нормальным.
Последнее инспектор постарался не обсуждать.
— Револьвер, которым воспользовался Эдгар Лаусон, принадлежит мужу вашей внучки. Лаусон мог его взять и. комнате мистера Худа. А вот этот револьвер вы видели?
Инспектор протянул ей на ладони маленький автоматический револьвер. Керри-Луиза внимательно его осмотрела.
