— Есть еще муж Джины.
— Да, есть муж Джины.
— Вы немного о нем знаете, и нельзя не заметить, что он не очень счастлив.
— Его не устраивает жизнь в Стонегате. Ему неинтересны наши задачи. Но я знаю, что он был хорошим солдатом.
— Это ни о чем не говорит,— заметила мисс Марпл.— Война — это одно, а повседневная жизнь — другое. Вероятно, чтобы совершить преступление, не надо быть храбрым... Достаточно быть тщеславным... Да, тщеславным.
— Трудно предположить, что у Вилли Худа был какой-нибудь серьезный мотив для такого преступления.
— Вы думаете? Но он в ужасе от Стонегата. А деньги?
— Ему необходимо, чтобы Джина получила все прежде, чем она привяжется к кому-нибудь другому.
— Привяжется к кому-нибудь другому? — повторил Серокольд с ошеломленным видом.
Слепота этого страстного реформатора восхитила мисс Марпл.
— Именно так, вы не ослышались. Вы знаете, что оба Рестарика влюблены в нее?
— Я не думаю,— сказал Левис безразличным тоном.— Вы не можете себе представить, как ценен для нас Стефан! Он очень привязал к себе мальчишек, оживил, заинтересовал их! Он устроил прекрасное представление! Все было замечательно — постановка, костюмы. Этим мы доказали доктору Маверику, что отсутствие драматических элементов в их существовании приводило этих детей к преступлениям. Естественный детский инстинкт требует игры, комедии. Маверик считает, что... Ах да... Маверик... Я хочу, чтобы доктор Маверик поговорил с инспектором по поводу Эдгара. Вся эта история так нелепа!
— Мистер Серокольд, что вам известно об Эдгаре Лаусоне?
— Все,— категорически ответил Левис.— То есть то, что необходимо знать... Условия, среда, в которой он вырос... Недоверие к самому себе...
Мисс Марпл прервала его:
— Он не мог отравлять миссис Серокольд?
— Это маловероятно. Он находился здесь всего несколько недель. Нет, это абсурдно. Зачем Эдгару отравлять мою жену? Чего он может этим достичь?
— Ничего ощутимого, я понимаю, но, кто знает, не действует ли он по каким-то невероятным побуждениям? Ведь он очень странный.
— Неуравновешенный?
— Возможно... Не совсем так... Он всегда не в себе...
Она не совсем ясно выражала то, что чувствовала, но
Серокольд воспринял ее слова буквально и повторил, вздохнув:
— Он не в себе! Бедный малыш! А казалось, что он делает успехи! Не могу понять, почему наступило ухудшение...
Мисс Марпл с интересом наклонилась вперед.
— Вот именно об этом я думаю. Если...
Приход инспектора прервал ее.
Идеальный подозреваемый
Инспектор Кэрри сел на стул напротив мисс Марпл и посмотрел на нее с веселой улыбкой.
— Итак, мистер Серокольд просил вас взять на себя роль сторожевой собаки?
— Да,— ответила мисс Марпл.— Я надеюсь, что вам это безразлично,— прибавила она со смущенным видом.
— Наоборот, это очень хорошая мысль. Знает ли мистер Серокольд, что вы вполне квалифицированны для этой должности?
— Не совсем понимаю вас, господин инспектор.
— Я объясню. Он видит в вас только очаровательную пожилую даму, которая училась с его женой. Но мы,— сказал инспектор твердо,— мы знаем о вас кое-что другое, мисс Марпл. Мне вчера рассказал интендант Бле-кер — преступность немножечко ваша специальность. Какова ваша точка зрения на это дело? Кто, по-вашему, систематически отравляет миссис Серокольд?
— Основная гипотеза, когда дело касается отравления,— виноваты муж или жена...
— Согласен с вами.
— Но в данном случае дело обстоит иначе. Мистер Серокольд очень любит свою жену.
