— Хорошо, можете идти!
Бирвитц по-военному повернулся на каблуках. Сделав три шага к двери, он подумал, что никого не хочет видеть в управлении… Он боялся, что не сумеет совладать с собой. Ненормальный идиот!
Повернув ко второй двери, выходящей в коридор, не заботясь о том, что подумает о нем Нанн, Бирвитц выскочил из кабинета. Никого не было видно. Его шаги гулко зазвучали по полу. Он распахнул стеклянную дверь на половину патрульной службы. Молодой констебль, выходивший из какой-то комнаты, остановился у порога и удивленно захлопал глазами. Бирвитц же чуть не бегом спустился по лестнице. Сержант, дежуривший в помещении для задержанных, находился на своем посту.
— Добрый ве… — начал было он, но не успел договорить, потому что Бирвитц вихрем пролетел мимо него и выскочил на улицу.
Справа находился служебный двор, где стоял его мотоцикл.
Он повернул налево.
Двое мужчин, один старый, второй очень молодой, как будто вышли из стены рядом с ним.
— Мистер Бирвитц?
— Детектив-констебль Бирвитц, не могли бы вы уделить нам минуту? Мы представляем объединенное агентство «Новости» и хотим…
Бирвитц диковато взглянул на них и ускорил шаги, стараясь как можно скорее скрыться. Его подмывало вообще побежать, но он с большим трудом удержался. ЕГО ПРОГНАЛИ. Нанн может называть это «временным отстранением от работы», может называть, как угодно, но это было концом всех его надежд, его честолюбивых стремлений… Прогнали…
«Будет проведено дисциплинарное расследование, на которое вас пригласят»…
Он завернул за угол и сразу же раздался гудок автомобиля, когда он, не разбирая дороги, выскочил на проезжую часть.
Перейдя на другую сторону, он пошел к реке, подальше от Хай-стрит, он навязчивых нечутких людей.
Он шагал и шагал, испытывая почти физическую боль от только что прозвучавших слов Нанна.
И только около семи часов, дойдя до того места на Темзе, где стояли новенькие бунгало, он вспомнил о Мэг.
Глава 4
ЯРОСТЬ
Мэг Бирвитц подумала: «Как бы я хотела, чтобы он уже пришел»…
Был десятый час, всюду давно уже горело электричество. Обычно она воспринимала такие поздние приходы мужа как нечто само собою разумеющееся, иной раз даже не замечая, что уже наступил вечер, чем-то занимаясь по дому, читая, сидя перед телевизором, хотя она предпочитала первой услышать шаги своего Витци.
Сегодня у нее было совсем другое настроение из-за того, что случилось утром и днем. Она впервые видела, чтобы Витци так сбегал. А потом, припомнив несколько других мелочей, она пришла к выводу, что он вообще был не в себе. Вот уже несколько дней она замечала его напряженность, но объясняла ее почти фанатичной преданностью работе. Он был рабом своего дела. Но раньше или позднее, думала она, Витци поостынет. Самое примечательное, что он ничего ей не рассказал про Мэнни Томпсона. Она услышала об этом по радио.
Не это ли его расстроило?
Чтобы еще ухудшить положение вещей, он даже не позвонил ей о том, что запоздает, а она не припоминала ни одного такого случая невнимательности. Она его частенько в этом отношении поддразнивала: он-де мол принимает всяческие меры, чтобы его ужин не остыл. На ужин сегодня был запеченый морской язык, приготовить его было недолго.
Сама она «перехватила» днем кофе с сырными палочками, и теперь ей страшно хотелось есть, поужинать по-настоящему. Она бы давно позвонила к нему на работу, но ей не хотелось, чтобы Витци решил, что она поднимает шум по пустякам. Однако в половине десятого ее терпение лопнуло, и она пошла к телефону.
— Он сменился около шести часов, — ответил ей вечерний дежурный. — Неужели еще не пришел домой?
Мэг сказала:
— Не-ет, нет. Но это пустяки. Верно, я вспомнила… — Она помолчала, лихорадочно отыскивая объяснение для своего звонка, — он собирался зайти посмотреть новый фильм, в нем какие-то ужасы, я это терпеть не могу, а ему нравится…
Она громко рассмеялась, сама понимая, что ее смех звучит ненатурально даже для нее самой.
— Значит, все в порядке? Спокойной ночи, миссис Бирвитц.
— Спокойной ночи.
