— Недолго же тебе осталось жить! — загремел Роки.
Виддерман выключил магнитофон, голоса смолкли. Мюриэль Кеннеди сидела на стуле в углу кабинета, сейчас менее напряженная, не сводя укоризненных глаз с Роджера, как бы говоря: «Видишь, как ты ошибался».
Виддерман отодвинул свое кресло от стола и сказал:
— Он разгромил два моих второстепенных клуба, но я не стал ничего предпринимать, потому что посчитал естественным, что человеку с характером Марло необходимо «стравить давление». Фактически убыток был незначительным, пострадала одна мебель. Нам даже не пришлось закрывать их. С тех пор у меня с ним не было никаких столкновений.
Роджер сказал:
— Прекрасно. И больше с ним вы не имеете дел?
— Никаких.
— Его люди бывают в ваших клубах?
— Весьма вероятно, — ответил он, разводя руками. — И добавил, пожимая плечами: — Прежде всего я совершенно не представляю, кто состоит у него на содержании. Они время от времени меняются. Ну и к тому же я не закрываю двери своих клубов ни перед кем, кто готов выложить денежки и вести себя соответствующим образом, лишь бы посмотреть, как танцуют на эстраде обнаженные девочки… или другие слегка фривольные сценки. Сценки, которые в действительности, никому не приносят вреда, мистер Вест.
Он посмотрел на Мюриэль:
— Вы не согласны?
— Если мистер Вест настолько осведомлен, как хочет показать, у него должны быть соответствующие рапорты из клубов…
— Вы видите, мистер Вест?
— Вижу, — откликнулся Роджер.
— Теперь вы удовлетворены? — требовательно спросила она.
Роджер медленно поднялся с места, подошел к двери, прислонился к косяку и сказал отчетливо и громко:
— Я ПОЧТИ удовлетворен. В такой мере, как этого можно ожидать… Но вы забыли об одной вещи.
— Какой? — быстро спросил Виддерман.
Мюриэль едва слышно пробормотала:
— Выходит, он был прав…
Она отвернулась к окну, напомнив этим жестом Мэг Бирвитц, которая, не найдя нужных слов, демонстративно повернулась к нему и мужу спиной.
— Вы забываете, что НЕ МЫ придумываем все те истории, которые рассказывают о вас, — спокойно заговорил Роджер. — Ни на минуту не ослабевает поток косвенных доказательств и самых правдоподобных случаев, подтверждающих, что вы именно такой человек, каким мы вас считаем. Если мы хватаем какого-то сводника, он непременно спрашивает нас, почему же мы не привлекаем к ответственности вас, босса, вместо того, чтобы заниматься такой мелочью, как он. По меньшей мере два дома терпимости принадлежат вам или вашим партнерам. Мы…
— Послушайте меня, мистер Вест, — прервал его Виддерман, — я не хочу, чтобы и в этом отношении оставалась какая-то неясность. Старейшая в мире профессия не была бы столь выгодной, на протяжении столь длительного времени, если бы она не была немного порочной и не считалась бы «запретным плодом». Конечно, я бы не хотел, чтобы моя дочь стала проституткой, но эти падшие создания тоже нужны обществу. И в конце-то концов они живые существа. Если они платят небольшие деньги и содержат в порядке помещения, я не стану выставлять их на улицу только потому, что они приводят к себе «гостей». Вы — полицейский, ваша задача — поддержание порядка, а не какие-то моральные соображения.
Роджер слегка улыбнулся:
— Совершенно с вами согласен. — Он посмотрел на Мюриэль: — Вы такого же мнения, мисс Кеннеди?
Она повернулась к нему лицом.
— Я принимаю жизнь такой, какой она есть. Лучше скажите, намерены ли вы прекратить травлю мистера Виддермана?
— Мы прекратим, — спокойно ответил он, — если только нас не ЗАСТАВЯТ продолжить преследование.
— Опять ни то, ни се?
В голосе женщины звучала горечь.
— Если мы получим информацию, направленную против мистера Виддермана, или же улики, доказывающие его причастность к какому-либо преступлению, мы предпримем соответствующие шаги, — продолжал он. — Мы, разумеется, вовсе не желаем заниматься мистером Виддерманом, учитывая все то, что я сегодня здесь слышал, но КОГО-ТО это может не устраивать.
— Я вас не понимаю, мистер Вест, — сказал Виддерман.
Мюриэль возвела руки к небу трагическим жестом и воскликнула:
