Ледяной ветер пронизывал до костей.
Скрипнула, отворяясь, дверь. За ней, казалось, царит абсолютный мрак.
— Сюда, Эмили, — позвал Де Квинси.
Когда глаза привыкли к темноте, стало ясно, что в качестве наблюдательного пункта выбрана бакалейная лавка. В воздухе стоял запах муки. На полках лежали рядом упаковки печенья и патентованные лекарства.
Беккер быстро захлопнул входную дверь и подвел Маргарет к стулу у прилавка. Женщина старалась не смотреть в сторону окна. Ее всю трясло.
К ней подошел Де Квинси.
— Маргарет, я — отец Эмили.
Она не ответила.
— Спасибо, что согласились приехать. Ваше присутствие чрезвычайно важно.
Маргарет всхлипнула, но ничего не сказала.
— Этот джентльмен — комиссар полиции Мэйн. Он тоже вам премного благодарен.
— Зачем вы привезли меня сюда? — с болью в голосе спросила Маргарет.
— Мы считаем, что сегодня вечером ваш сын совершит нечто еще более ужасное, чем все, что он сотворил до сих пор.
— Но как такое возможно?
— Мы предполагаем, что он планирует устроить взрыв в доках Британской Ост-Индской компании. При таком ветре пламя почти наверняка быстро распространится на пол-Лондона.
— Что?
— После этого он покинет город, возможно, навсегда. Но сперва явится сюда. Он просто помешан на убийствах, совершенных его отцом, он испытывает непреодолимое желание вновь пережить прошлое. И поэтому я убежден, что он не сможет противостоять искушению в последний раз увидеть лавку Марра.
В комнате настала тишина.
— Джон Уильямс, — сказала наконец Маргарет. Странно было слышать, как она произносит полностью имя и фамилию человека, которого когда-то любила. — Будь он проклят. Будь проклята я. Будь проклят ребенок, которого мы произвели на свет.
Она повернула голову и уставилась в окно на противоположную сторону улицы. Даже в полутьме присутствующие отчетливо разглядели шрам на щеке.
— Тогда здесь располагалась лавка сапожника. В ту ночь, перед тем как пойти разбираться с Марром, Джон Уильямс скрывался в темноте здесь, возле этой лавки. Он сам мне рассказал. Он видел, как я вышла по поручению Марра. Марр объявил, что желает на ужин для своей семьи свежих устриц. Но на самом деле этот ужасный человек хотел испугать меня, хотел, чтобы я испытала страх, идя одна по темным ночным улицам. Когда я скрылась из виду, Джон Уильямс вошел в лавку и…
Слезы заструились из глаз Маргарет.
— Если вы поможете нам, — произнес Де Квинси, — история, начавшаяся сорок три года назад, наконец завершится.
— Стоп! — услышал Бруклин повелительный оклик.
Держа зажженную спичку возле запала, он резко обернулся в направлении, откуда раздался голос. К его удивлению, источник голоса находился где- то наверху.
Один из сообщников Бруклина поднял фонарь, и на самой границе света появилась голова инспектора Райана. Он притаился на верху штабелей опиумных брикетов.
Распахнулись двери склада и от сильного порыва ветра с грохотом ударились о стену.
Внутрь ворвались полицейские. В руках они держали дубинки, а свет фонарей был направлен на Бруклина и его подельников.
Полковник прищурился от ослепительного сияния и поджег фитиль.
— Нет! — крикнул Райан.
Пламя поползло, плюясь искрами и распространяя вокруг дым, по фитилю, большая часть которого была скрыта под брикетами опиума.
Райан заскользил вниз по штабелю, скребя ботинками по джутовой ткани.
Едва он приземлился на отозвавшийся гулким эхом деревянный пол, как тут же прыгнул, чтобы ухватить горящий фитиль.
Но не дотянулся. Молниеносным движением Бруклин выхватил кинжал и полоснул Райана по руке.
Инспектор вскрикнул, схватился за раненую руку и отскочил.
— И сколько у вас здесь полицейских? — небрежно спросил Бруклин.
Ответил один из его сообщников:
