Никто толком не знал, что можно сказать, когда женщина возвращается домой с войны в гробу. Эм склонила голову.
Мистер Кин уехал в своей машине. Эм предстояло поехать с Мэри в «похоронный зал», потом вызвать такси и найти себе какую-нибудь гостиницу, переночевать там — похороны были назначены на завтра. Один из работников морга, прежде чем уехать, отозвал Эм в сторонку.
— Мне сказали, что мисс Кин скончалась в результате авиакатастрофы.
— Да, верно.
Он нервничал, не смотрел на Эм, стискивал пальцы. Эм подумала, что уж эти-то люди способны управиться с чем угодно.
— Боюсь, я вынужден спросить., меня не проинформировали... — произнес он. — В этом семействе панихиды принято проводить с открытым гробом... возможно ли это?
Или Мэри сгорела, или расшиблась так, что ее стало невозможно узнать, или, может, от нее вообще ничего не осталось? Эм стиснула зубы. Не давай волю чувствам, сосредоточься, как будто летишь через туман.
— Думаю, это невозможно, — ответила она.
Работник морга отвел взгляд, слегка поклонился и вернулся в свою машину.
На следующей неделе Эм провела двадцать часов за штурвалом двух АТ-6 и БТ-13, перегоняя их из одного конца страны в другой. Однажды утром, когда Эм проснулась в казарме, ей пришлось выглянуть из окна, чтобы вспомнить, где же она сейчас находится.
Она следила за журналами и полетными листами на каждой базе и выискивала людей, которые на прошлой неделе были в Ромулусе. Все знали об авиакатастрофе, но никто не видел в ней ничего необычного — ну разве что кроме того, что погибла летчица. В конце концов, идет война.
Перегнав в Хьюстон очередной БТ-13 и вернувшись в Ньюкасл на поезде, Эм бросила сумку в казарме и отправилась на поиски полковника Рупера. Она все еще была в летном комбинезоне и куртке, и ей очень нужно было принять душ. И еще поесть. И поспать. Но вдруг у него уже есть новости?
— Сэр! — произнесла она прямо с порога.
Полковник сурово взглянул на девушку и не ответил ни слова. Эм смущенно заправила прядь волос за ухо. Наверно, ей все-таки стоило причесаться получше после того, как она сняла летный шлем. Она предприняла еще одну попытку.
— Сэр?
— Вы правы, Андерсон, — отозвался в конце концов Рупер. — Здесь что-то не так. Рапорт об авиакатастрофе засекречен. Я не смог его получить.
Эм ошеломленно уставилась на него.
— Но это бессмысленно!
— У меня есть кое-что для вас.
Полковник вручил ей сложенный лист бумаги, подозрительно смахивающий на приказ. Эм три дня провела в воздухе. Она неделю не возвращалась в собственную комнату в казарме. Она не хотела нового задания. Она не хотела никаких приказов. Но летчик не имеет права сказать «нет». Он не имеет права жаловаться.
Должно быть, отчаяние слишком явственно отразилось у нее на лице, потому что Рупер едва заметно улыбнулся.
— Мне нужно перегнать АТ-11 в Ромулус, и я решил, что вы подходите для этого задания лучше всего.
Усталость Эм как рукой сняло. Она готова была провести в воздухе хоть месяц, если потребуется.
Полковник тем временем продолжал:
— На самом деле, у вас усталый вид. Почему бы вам не провести там несколько дней, прежде чем возвращаться? Отдохнуть, поговорить с местными.
Иными словами, попробовать докопаться до истины.
— Привезите мне хоть какие-то факты, Андерсон.
Заглушив мотор, Эм уселась на кокпите и внимательно оглядела район стоянки и обслуживания самолетов на аэродроме Ромулуса, в холодном Мичигане. Это зрелище неизменно восхищало девушку: сотня серебряных птиц, устроившихся на полосе гудрона, вся эта мощь, ожидающая приказа. Гул моторов не смолкал ни на минуту. Эм ощущала, как он отдается у нее в костях.
Именно с этой взлетно-посадочной полосы Мэри поднялась в воздух в последний раз.
Вздохнув, Эм заполнила полетный лист, забрала свою сумку и бортовой журнал, выбралась из кокпита и спрыгнула на гудрон. Спросила у первого встречного, механика, где находятся казармы ВАСП. Подозрительный взгляд механика сообщил ей все, что ей требовалось, об отношении мужчин на этой базе к летчицам. До Эм доходили слухи — летчицы всегда обменивались сведениями
О том, на каких базах к ним относятся доброжелательно, а на каких не желают иметь ничего общего с женщинами-пилотами. Эм не верилось в истории о том, что кто-то якобы подсыпал сахару в бензобак самолета ВАСП в Кэмп-Дэвисе и самолет в результате разбился, — в основном потому, что ей
