— Гербовник, сир.
— Скрипача ищешь? Не найдешь. Межевых рыцарей в этих перечнях нет, только лорды и знатные рыцари...
— Да нет, не Скрипача. Я видел во дворе другие гербы... Здесь лорд Сандерленд, сир. В его гербе три белых женских головы на волнистом сине- зеленом фоне.
— Да ну? С Трех Сестер?
Три Сестры были острова в Пасти. Дунк не раз слышал от септонов, что эти острова — сосуды греха и алчности. Городок Систертон был самым знаменитым логовом контрабандистов во всем Вестеросе.
— Издалека же он приехал! Должно быть, он в родстве с молодой женой Баттервелла?
— Нет, сир.
— Значит, на пир явился. На Трех Сестрах-то, говорят, едят одну рыбу. А рыба рано или поздно надоедает... Тебя накормили-то как следует? Я тебе полкаплуна прихватил и сыру немного.
Дункан принялся рыться в кармане плаща.
— Нам ребрышки подавали, сир, — ответил Эгг, уткнувшись носом в книгу. — Сир, лорд Сандерленд воевал за черного дракона.
— Как и старый сир Юстас? Но ведь он был неплохой человек, а, Эгг?
— Ну да, сир, — сказал Эгг, — но...
— А я драконье яйцо видел.
Дунк спрятал еду вместе с их сухарями и солониной.
— Оно такое, красное в основном. А у лорда Бладрэйвена тоже есть драконье яйцо?
Эгг опустил книгу.
— Откуда? Он же низкородный.
— Он бастард, но не низкородный.
Бладрэйвен родился вне брака, но его отец и мать оба были весьма знатны. Дунк собирался уже рассказать Эггу о подслушанной беседе, но тут он увидел лицо мальчика.
— Что у тебя с губой?
— Подрался, сир.
— Покажи!
— Да так, покровило немножко, и все. Я ее вином залил.
— С кем ты подрался?
— С другими оруженосцами. Они говорили...
— Меня не интересует, что они там говорили. Я тебе что сказал?
— Чтобы я держал язык за зубами и не встревал в неприятности, — мальчик потрогал разбитую губу. — Но они назвали моего отца братоубийцей!
«Он и есть братоубийца, парень, хотя не думаю, что он этого хотел». Дунк сто раз говорил Эггу, чтобы тот не принимал такие речи близко к сердцу. «Ты же знаешь, как все было на самом деле. Хватит уже!» Им доводилось слышать такие разговоры — в винных лавках и дешевых тавернах, в лесу у костра... Все королевство знало, как принц Мейекар убил булавой своего брата Бейелора Сломи Копье на Эшфордском лугу. И разумеется, ходили разговоры о том, что все это было подстроено нарочно. Этого следовало ожидать.
— Если бы они знали, что принц Мейекар — твой отец, они бы никогда не стали нести такую чушь.
«У тебя за спиной — сколько угодно, но в лицо тебе этого никто бы не сказал».
— И что же ты сказал другим оруженосцам вместо того, чтобы держать язык за зубами?
Эгг выглядел пристыженным.
— Что смерть принца Бейелора — это всего лишь несчастный случай. Но когда я сказал, что принц Мейекар любил своего брата Бейелора, оруженосец сира Аддама сказал, что он залюбил его до смерти, оруженосец сира Маллора ответил, что он и своего брата Эйериса собирается так же отлюбить. Ну, и тут я ему врезал. Я ему как следует врезал!
— Мне бы тоже следовало врезать тебе как следует. Расквасить бы тебе ухо, под пару к расквашенной губе! Твой отец поступил бы так же, будь он на моем месте. Ты что думаешь, принц Мейекар нуждается в защите мальчишки? Он тебе что сказал, когда отсылал тебя со мной?
— Чтобы я был вам верным оруженосцем и не уклонялся ни от трудов, ни от трудностей.
— А еще?
— Чтобы повиновался законам короля, обычаям рыцарства и вам.
— А еще?
