согласен, что мы должны заняться этими проектами? Ты подтверждаешь, что я, подписывая их, действую от твоего имени?»
При свидетелях Джеремайя Траск всегда закрывал веки лишь один раз, боясь гнева своего мнимого сына, угрожавшего в случае отказа выколоть ему глаза или плеснуть в них кислотой. Траску-старшему невыносимо было представить, что он окажется в плену не только собственного высохшего тела, но и бесконечной темноты. Его разум уже погрузился во мрак, терзаемый бесконечными сожалениями и мыслями о том, как сложилась бы его жизнь, если бы пятнадцать лет назад он не отправился на рынок Ковент-Гардена и не увидел оборванного мальчишку, который клянчил еду у торговцев овощами.
Сейчас, впервые за восемь лет, он оказался лицом к лицу с незнакомцами. Двое из них были полицейскими. Возможно, это его последний, единственный шанс.
– Мы предполагаем, что человек, называющий себя Энтони Траском, когда-то носил фамилию О’Брайен. Правильно? – спросил Любитель Опиума.
Траск с усилием прикрыл глаза один раз.
– Вы знаете его имя? – продолжал Де Квинси.
Траск снова моргнул.
– Если у вас хватит сил, давайте присвоим каждой букве алфавита порядковый номер. Тогда вы сможете назвать его имя.
Траск смежил веки три раза.
– Буква «си», – объявил Любитель Опиума.
Старик мысленно посчитал, какой номер получится у буквы «о», и чуть ли не до изнеможения моргнул пятнадцать раз подряд.
Затем еще двенадцать.
– Буква «эл».
И еще девять.
– «Ай», – определил Любитель Опиума. – А следующая буква – «эн»? Его зовут Колин?
«Да! – беззвучно выкрикнул Траск. – Защитите меня от него!»
Глава 13
Бездонная пропасть
Под громкий цокот копыт полицейский фургон прокатил по Конститьюшен-хилл, затем мимо Грин-парка и остановился у парадного входа в Букингемский дворец. Снегопад не прекращался.
Де Квинси и Беккер ринулись прямо в толпу охранников возле ворот. Офицеры зычными голосами распределяли гвардейцев по постам. Вдоль ограды парка расположились констебли.
Беккер едва успел показать свой значок, как подъехал еще один полицейский фургон. К сержанту и Де Квинси торопливо подошел комиссар Мэйн.
– Человека, похожего по описанию на полковника, видели в морге Вестминстерской больницы, – сообщил он. – Хирург застал его в тот момент, когда он приподнял простыню на трупе Кэтрин Грантвуд. Он набросился на хирурга, затем ударил тростью двух констеблей, а также двух клерков и скрылся. Одет он был в темные плисовые брюки и простое пальто. Полиция уже ищет его.
– Но в таком наряде он без труда смешается с толпой, – заметил Беккер. – Или же опять изменит внешность.
Комиссар Мэйн сдержанно кивнул, добавив:
– Охрана дворца усилена по максимуму. Но если он не объявится здесь, я не знаю, что еще можно предпринять.
– Ее величеству уже сообщили?
– За этим я сюда и приехал. Она сейчас совещается с лордом Палмерстоном. Лучше все рассказать сразу обоим.
Вслед за Мэйном, на ходу отдающим распоряжения, их пропустили во дворец. Охранники провели посетителей по роскошным залам к Парадной лестнице, откуда они снова направились в Тронный зал.
– Не понимаю, почему ее величество опять выбрала для беседы с премьер-министром такое большое помещение, – признался Мэйн.
Ответ стал ясен, как только их пропустили в зал.
В тот день лорд Палмерстон официально вступил в новую должность. Премьер-министр давал присягу не на публичной церемонии, он получал полномочия на приватной встрече с ее величеством. Она сидела на троне, увенчав голову королевской диадемой. Принц Альберт стоял подчеркнуто близко к супруге. С тронного возвышения они взирали на лорда Палмерстона, казавшегося сейчас непривычно маленьким, – вероятно, по замыслу монаршей четы таким образом подчеркивалось их величие. В просторном зале было на удивление холодно, и это, возможно, тоже намекало на отношение королевы к новому премьер-министру.
Все трое повернули голову к двери, несколько смущенные появлением посетителей.
Де Квинси, Мэйн и Беккер торопливо подошли и поклонились.
– Ваше величество, вы помните наш спор о Томасе Гриффитсе Уэйнрайте? – начал Де Квинси.
– О том убийце? – Королева, все еще обескураженная вторжением, кивнула. – Альберт утверждал, что злоумышленник неизбежно выдаст себя поведением. Вы же заявили, что некоторым убийцам в силу их бессердечия удается скрывать свою сущность. И приводили в пример Уэйнрайта, с которым
