Это была Эмили.
– Простите, что заставила вас поволноваться, – сказала она и поднялась с пола, все еще держа в руке листок.
– То же самое произошло сегодня утром на глазах у всех прихожан, – объяснил Де Квинси. – Агнес, где же вы?
Седовласая ключница вышла из-за спин собравшихся. Теперь на ней уже не было траурной одежды.
– Спасибо вам за помощь, моя дорогая, – поблагодарил ее Де Квинси.
Агнес не смогла сдержать довольную улыбку.
– Но… – заговорил было Райан.
– В доме лорда Косгроува вы упомянули спальню, забрызганную кровью. Вы также сказали, что искали еще одну жертву, но не нашли. На самом деле она уже была обнаружена. Леди Косгроув убили накануне вечером в ее собственной спальне. Разумеется, она не могла пойти утром в церковь. Вы сами признали, что поступок совершенно бессмысленный: вернуться домой, обнаружить там обезображенный труп мужа и мертвых слуг, но вместо того, чтобы сообщить в полицию, отправиться в траурном одеянии в церковь. Единственное объяснение состоит в том, что ее светлость убили дома, а затем переодели в траур и тайно пронесли в церковь посреди ночи. При таком количестве ключей преступник без труда мог завладеть одним из них. – Де Квинси обернулся к служителям. – Кто-нибудь из вас недавно терял ключ от входной двери?
– Я, – признался староста. – Не мог вспомнить, где его оставил. Перерыл все, но так и не нашел.
– Ночью труп леди Косгроув принесли в церковь и спрятали в задней части ее молельни. Должно быть, сегодня утром вы получили сообщение от леди Косгроув, в котором говорилось, что она не придет на воскресную службу, так что прибирать и разжигать печь в ее кабинке совершенно не обязательно?
– Так и было.
– С помощью этой уловки убийца и его сообщники получили гарантии, что никто из служителей не найдет труп леди Косгроув раньше времени. Когда запели гимн и внимание всех прихожан было приковано к алтарю, женщина, изображавшая леди Косгроув, задернула занавески. Теперь ее мог видеть только священник, но и он отвлекся при появлении героя войны полковника Траска в алом мундире и под руку с девушкой удивительной красоты. Все взгляды обратились к блистательной паре, и священник тоже смотрел только на гостей. Тем временем самозванке не составило труда нырнуть за перегородку и передвинуть на свое место труп леди Косгроув. Даже моего недавнего жалкого трюка с падением книг и суетливыми попытками поднять их оказалось достаточно, чтобы отвлечь ваше внимание. А наличие в руке жертвы записки, которую чуть раньше получила самозванка, лишь усилило впечатление, что женщина та же самая.
– А откуда же тогда взялась кровь? – спросил Райан.
– Емкость с кровью – вероятно, какого-то животного – тоже припасли заранее. Передвинув труп леди Косгроув, самозванка открыла емкость и вылила содержимое на пол рядом с дверцей. Затем сняла траурную одежду, сложила в сумку и спряталась под скамьей. Когда вид крови испугал священника и началась паника, женщина отодвинула заднюю занавеску и выбралась из кабинки. Не привлекая к себе внимания, она смешалась с толпой прихожан, точно так же как Агнес сейчас незаметно подошла к нам.
– Люди видели то, что их заставили видеть, – заключил Мэйн.
– Именно так, комиссар. Вопрос о том, существует ли реальность независимо от нашего разума, не такой уж и праздный. Прихожан ввели в заблуждение, внушив, что ужасное убийство произошло прямо у них на глазах, в церкви Святого Иакова, а виновник непостижимым образом скрылся. Завтра утром пятьдесят две лондонские газеты разнесут это заблуждение по всей столице. И обыватели решат: раз уж им угрожает опасность даже в церкви, то отныне нельзя чувствовать себя спокойно ни в собственных постелях, ни где-либо еще. Цель преступника – не только отмстить, но и посеять панику. Можете быть уверены, скоро последуют и другие убийства, причем непременно в общественных местах.
Шум за спиной заставил Де Квинси обернуться.
Хлопнула дверь, и в церковь влетел Беккер. Он тяжело дышал, снег сыпался на пол с его пальто и кепки.
– Судье… сэру Ричарду Хокинсу… перерезали горло… в Сент-Джеймсском парке.
– Что?! – воскликнул комиссар Мэйн.
– Его жене… насильно вливали в горло… пока не захлебнулась…
Мститель до сих пор не забыл, как побледнел отец, когда констебль подошел к их скромному дому и осведомился:
– Кэтлин О’Брайен – ваша жена?
– Моя, чья же еще. А почему вы спрашиваете? С ней что-то случилось?
Различив ирландский акцент, констебль с подозрением оглядел отца с ног до головы:
– Можно сказать и так.
– Ничего не понимаю.
– Она арестована.
– Аресто… – Отец не смог договорить. Колин впервые видел его испуганным. – Помилуй бог, за что?
