к прилавку угол зала. – Когда люди начали падать, вопить и бросаться друг на друга, мальчишка вдруг подскочил к прилавку, вымазал палец в крови и написал вот это.
Беккер наклонился ниже и прочитал:
– «Джон Уильям Бин-младший».
– Я знаю всех своих клиентов, – проворчал трактирщик, – но такого имени никогда не слышал.
– Зато я слышал, – сказал полковник Траск. – Поэтому и отправил вам записку.
Райан кивнул:
– Шесть лет назад Джон Уильям Бин-младший пытался застрелить королеву.
Глава 9
Бедлам
– Доброе утро, милорд, – сказал Де Квинси.
Лорд Палмерстон, спускавшийся по парадной лестнице, остановился и нахмурился:
– Ну чего вам с дочерью еще от меня надо? Не стоит благодарить за разрешение остаться в моем доме. Я просто опасался, что ваша очевидная бедность вынудит королеву предложить вам поселиться у нее. А теперь прошу извинить, но меня ждут обязанности премьер-министра… Нет, постойте. Может быть, я неверно истолковал ваши намерения? Неужели вы в конце концов решили уехать в Эдинбург и собирались со мной попрощаться?
– Милорд, я хочу оказать вам услугу.
– Значит, все-таки уезжаете, – с облегчением выдохнул лорд Палмерстон.
– В каком-то смысле. Мы намерены посетить то место, куда вы время от времени грозитесь меня отправить.
– Ничего не понимаю.
– Но чтобы попасть туда, мне нужно подписанное вами разрешение… и деньги на проезд.
– Перестаньте морочить мне голову! Куда вы хотите попасть?
– Милорд, я хочу попасть в лечебницу для душевнобольных.
Бетлемская королевская больница была основана в 1247 году и первоначально считалась больницей для неимущих. Ее название – сокращение от Вифлеема – часто искажали и произносили как Бедлам. С тех пор как больница стала первой в Британии лечебницей для душевнобольных, слово в сознании людей прочно связалось с сумасшествием. В 1815 году Бедлам перебрался ниже по течению Темзы, на просторы Сент-Джордж-Филдс в Саутварке.
Слово «просторы» подходит как нельзя лучше, поскольку вокруг унылого силуэта здания больницы раскинулся обширный парк. Лечение в основном заключалось в кровопусканиях и клизмах, выводящих из больного дурные жидкости, которые, как тогда считалось, и вызывают безумие. Окрестные жители часто жаловались на «вопли, визг, рев, драки, потрясания цепями и проклятия»[14], доносившиеся из больницы.
Вход в Бедлам располагался к югу от Вестминстерского моста, у пересечения Ламбет-роуд и Воксхолл-роуд. Высунувшись из кеба, Де Квинси рассматривал внушительное здание, не обращая внимания на покрытую грязью лужайку перед ним.
– Напоминает Букингемский дворец, – отметил он, когда кеб подъехал еще ближе.
– Слава богу, кроме меня, твоих слов никто не слышит, – отозвалась Эмили.
– Но это правда, – не унимался Де Квинси. – Больница почти такая же огромная, как дворец. – Он поднес к губам бутылочку с лауданумом.
– Лучше отдай ее мне, – попросила Эмили. – Увидев твою бутылку, надзиратели сразу ее отберут, опасаясь, что ты угостишь кого-нибудь из больных.
Де Квинси с неохотой подчинился, продолжая рассматривать окна Бедлама.
– Мечта лорда Палмерстона наконец-то осуществилась. Возможно, мне действительно самое место в лечебнице для душевнобольных.
Кеб остановился в конце обсаженного деревьями проезда. Лишенные листьев ветки выглядели не менее тоскливо, чем покрытая сажей земля. Эмили вышла и расплатилась с кебменом монетами, которые лорд Палмерстон отсчитал ей утром с недовольным видом. Вместе с отцом они внимательно осмотрели крыльцо внушительного каменного здания.
– Когда в сороковом году Эдварда Оксфорда поместили сюда за покушение на королеву, многие решили, что наказание не так уж и тяжело, – сказал Де Квинси. – Газеты утверждали, что его здесь прекрасно кормят и поставляют лучшие вина. Некоторые говорили даже, будто он берет уроки французского и немецкого языков. Джон Френсис – следующий, кто пытался застрелить ее величество, – тоже рассчитывал оказаться здесь, заодно избавившись от долгов.
– Любой, кто увидит это мрачное место, сразу все поймет, – решила Эмили. – Третий покушавшийся на жизнь ее величества тоже хотел сюда попасть?
– Джон Уильям Бин-младший? Все семнадцать лет его жизни были наполнены библейским страданием. Этот горбатый карлик хотел только одного – умереть.
– Горбатый карлик?
