– А ты что же хотела, чтобы он этой блудливой девке родовой замок отдал?!
– Необязательно замок. Не хочешь с ней жить – будь добр, содержи, сам же прекрасно понимаешь, что никто ее более замуж не возьмет.
– Вот еще! Сама виновата!
– Вот поэтому я и не вышла замуж! Вечно быть зависимой от какого-нибудь мужлана! И всегда быть во всем виноватой! Чтобы он всегда мог упрекнуть, что живу за его счет! Никто ведь домашнюю работу за труд не считает!
– Тебя послушать, так всех женщин обманом и силой вовлекают в брак, чтобы потом всячески издеваться! Да сами же рвутся, дуры! Только все мысли о том, как какого-нибудь мужичка окрутить! И всю оставшуюся жизнь пьют его кровушку.
– Ничего себе! Женщина и приготовь, и убери, и постирай, и детей роди, воспитай, и за скотиной, и в огороде. Да еще и будь всегда милой и приветливой. А если хоть слово скажешь отдыхающему от трудов праведных мужу – никогда не могла понять каких? – попросишь помочь чем-то или хоть ноги убрать с прохода, тут же оказывается, что ты его пилой пилишь, а он, бедный, молчит и терпит, но уже сил никаких нет!
– А как воспринимать все эти бесчисленные вопросы: где ты был, а что делал, а что это от тебя женскими духами пахнет?!
– А зачем женился, коли налево ходишь?!
– А зачем замуж шла, если не доверяешь?
– А зачем звал, коли не хочешь быть вместе с ней?
– Потому как завлекли, заманили своими женскими прелестями! А потом уже и отступать некуда!
– Боги смилостивитесь! Бедные, несчастные, да что вы, овцы, чтобы вас завлекать, помахав пучком травы перед носом?!
– Большинство баб так и думают! Как вы о нас говорите? «Все мужики – козлы!» А чтобы жить с человеком хорошо, надо его уважать.
– Уважение должно быть с обеих сторон.
Оба насупились и молча вновь уткнулись в книгу.
Повествование тем временем неторопливо текло дальше, и перед читателями разворачивались дела давно минувших дней: кровавые трагедии, торжество справедливости или зла, коварные измены, нежная любовь, дети, рожденные не от законных супругов, жестокость и робкая надежда.
Торн оторвался от книги. Совместное чтение незаметно примирило спорщиков.
– Есть хочу, – заявил мужчина.
– Обжора, – рассеянно отозвалась Ива.
Они с сожалением оставили книгу и отправились в обеденную залу, привычно не удивляясь накрытому столу.
– Как-то неоптимистично все это, – завершив трапезу, высказался Торн по поводу повествования.
– Не выражайся при даме, – сыто развалилась дева на стуле.
– Это не ругательство. Слово такое. Мол, не весело, не радостно.
– Ну почему? – лениво махнула Ива рукой. – Там есть и светлые моменты.
– Ага, после того, как кто-нибудь кого-нибудь пристукнул.
Знахарка промолчала. Отчего-то было грустно. Торн прав, невеселая история. Может, и правду говорят – построенное на зле добром не станет. Нет, все-таки не в этом дело, шепнуло ей чутье ведуньи. Не в этом? А в чем же?
Девушка тяжело вздохнула. Наверное, нужно дочитать историю.
Они неспешно плыли средь высоких залов. Рыцарь шел четким уверенным шагом. А ведунья скользила почти беззвучно. Это было просто необходимо. Потому что она слушала
– Ты чего встала?
Ива помолчала, смакуя свое состояние, и медленно ответила:
– Я снова ощущаю чью-то чужую силу. Маг какой-то в округе рыщет.
– Правда?! – обрадовался спутник. – Может, он сумеет выковырять нас отсюда?
– Может, – согласилась Ива. – Только вот что-то у меня дурное предчувствие.
– Думаешь, это тот, – Торн скривился, – кто в прошлый раз…
Девушка замотала головой. Даже мысль о том чудище причиняла боль.
– Нет. Тот был частью замка. А этот явно снаружи.
