меч и зеленый плащ. Ей представилось, как она входит внутрь. Звенит колокольчик. На его звук выглядывает продавец - дородный дядька с добродушной смешинкой в светлых глазах.
- Что желаете, барышня? - и голос у него под стать всему остальному - гулкий, серьезный, но при этом очень добрый, словно он боится капитанским рыком ее напугать.
- Да мне бы вот этот меч посмотреть, - глаза разбегаются, а на лице появляется глуповатая счастливая улыбка.
- Показать-то я могу, но девушке Вашей комплекции я бы посоветовал что-нибудь покороче и не столь тяжелое.
- Да? - заинтересовывается Настя.
Часа полтора абсолютного счастья среди мечей, арбалетов, кольчуг, шлемов, наручей и прочих не менее интересных вещей она выходит на морозный воздух с совершенно замечательным новоприобретенным мечом и кутаясь в подбитый мехом зеленый плащ.
Анастасия вздыхает и устремляется вслед экскурсии.
- А вот это место, где заседает нобелевский комитет. А это самый старый трактир города. "Золотой мир". Поговаривают, что именно здесь за кружечкой пива и решается судьба нобелевской премии.
- Теперь посмотрите вот на ту крышу. Вон видите кресло, зонтик, столик, даже деревце, как ему там не холодно? Как вы думаете, кто мог бы жить там?
"Да, - подумала девушка, проходя мимо магазинчика, из витрины которого выглядывал презабавный гном, - только в этом городе могла родиться Астрид Линдгрен".
- А где тогда дом Малыша?
- Астрид Линдгрен всегда говорила: "Выберите сами!".
Люди идут дальше. Маленькие улочки вытекают к величественным мостам. Уютные домики перерастают в великолепные дворцы. А в воде плавают утки и лебеди. Это в начале января!
Город полностью застроен, но все равно создается ощущение простора: то ли из-за широких рек и каналов, что его пересекают вдоль и поперек, то ли из-за частых парков, сейчас щеголяющих темными среди снега ветвями, то ли из-за камней и скал, что везде и всюду. Кто знает? Но ощущение свободы или, скорее, отсутствия оков переполняло Анастасию.
Экскурсовод милостиво отпустил их на "свободное время". Настя бродила по улицам, чувствуя, что вновь растворяется в нем. Снег уносил ее в мечту.
- Ну и что ты тут делаешь, дева? - раздался громоподобный голос позади нее. Настя стремительно обернулась и уставилась на большого - во всех отношениях - одноглазого мужика. Его одежда казалась оригинальной комбинацией меха, кожи и железа. Он стоял, опершись на черный узорчатый фонарный столб, и выжидательно смотрел на нее. Вокруг кружили снежинки, и более ничего не было видно.
- Гуляю, - честно призналась Настя.
- В Вальхалле? - удивился мужчина.
- Это Вальхалла? - в свою очередь подняла брови девушка и огляделась, но ничего кроме заснеженного, да так, что в трех шагах ничего не видно, пространства рассмотреть не удалось. - А где же Дом Одина, построенный из боевых щитов с копьями вместо балок?
- Не все могут попасть туда. Только те, кто при жизни не трусил.
- Тогда понятно, - кивнула Анастасия. - Смелости мне не хватает.
- Зачем женщине смелость? - с еле видимой усмешкой спросил он. - Женщине нужен смелый мужчина.
Настя вздохнула:
- С этим тоже проблемы.
- Не встретила еще? - поинтересовался собеседник.
- Жду. Ищу, - проворчала она.
- А ты забавная девчушка, - заметил он. - Только вот что-то с тобой не в порядке.
Девушка пожала плечами:
- Проще сказать, что у меня в порядке. Оказалось, что все в жизни не так уж просто.
Мужчина внимательно оглядел ее единственным глазом.
- Так сделай так, чтобы стало просто. Зачем тебе сложности?
- Это я им на что-то.
- Ты им за тем, что у тебя в голове бардак как в домике Карлсона. Разберись с ним, а то сдается мне, ты не там ищешь.
- Что? Смелого мужчину?
- Нет, смелость.
- Где же ее искать как ни в Вальхалле? - подначивает она.
