Полыхнуло, загремело. И она оказалась на поле против Тима. В его руке был меч, наставленный прямо на горло девушки. В ее руке также был меч. Наставленный на сердце мужчины.
Все происходило в полной тишине. Видно было, как далеко-далеко, на краю видимости бушуют зрители, трепетали флаги, но ветер не касался замершей пары.
— Смерть? — подумала девушка. — Нам что надо разделить ее?
Не нанося удар, Лада отскочила в сторону.
— Бежишь? — усмехнулся Тим. — Страшно стало?
— Вряд ли разделить смерть — это значит убить друг друга, — заметила вежливо девушка.
— Верно, — кивнул стихия. — Иди ко мне и побыстрее.
Девушка недоуменно хлопнула глазами, но протянула ему руку. Шагнула в его объятия, положив голову Тиму на плечо. Непонятно откуда донесшийся порыв ветра сорвал с нее шлем. Медовые волосы полоснули по ветру, вызвав крики ненависти со стороны трибун.
Миг, и спину пронзило запредельной болью, такой, что даже на крик не хватило воздуха.
— Как бабочку, — прошипел Тим.
— Смерть одна, на двоих, — прошептала Лада.
Все поблекло.
Когда в глазах прояснилось, девушка поняла, что стоит на коленях на скалах, вполне целая, не считая пары царапин. Перед ней смертельно раненый Тим. Чутье лекарки точно сказала, что он уже не жилец.
Но жить одной без него, такое кощунство показалось Ладе бесчестным и она легла рядом с Тимом, прижимаясь к нему своим телом, согревая своей жизнью.
Стихия распахнул фиалковые глаза, нашел в себе силы улыбнуться.
— Одна жизнь. На двоих.
Опять громыхнуло так, что стало страшно.
В третий раз Лада открывала глаза со страхом. Она боялась того, что может увидеть. В глаза стоявшего напротив нее мужчины была ненависть. Ненависть такая, что по спине пробежал табун мурашек.
Это было страшно. Очень. Лада невольно поежилась.
— Почему ты так смотришь на меня? — тихо спросила девушка.
— Ты предала меня. Оставив меня ради трона.
— Я? — Лада распахнула глаза. — Мне не нужна власть!
Словно не слыша ее, Тим продолжил.
— Ты получила корону и натравила на меня своих гвардейцев. Что пообещала ты им, презренная?
— Я ничего не обещала им! — возмутилась Лада.
Но Стихия ее не слышал, можно было кричать, звать, но он не слышал. И тогда девушка сделала единственное, что пришло ей в голову. Отвесила мужчине пощечину.
Взгляд прояснился.
— Ну и за что? — поинтересовался Тим.
— Чтобы оклемался, — язвительно отозвалась девушка. — А то смотрит на меня и не видит. Слушает и не слышит!
— Это смертельно?
— А ты думаешь, нет? Жуткое место. Что мы здесь делаем?
— Должны как-то разделить ненависть.
— Ты себе это вообще представляешь? — вновь ехидно поинтересовалась Лада, — я честно говоря нет.
Тим пожал плечами.
— Мы с тобой ее уже делили. Когда сражались со Смертью, каждый сражался с врагом, но ненависть у нас к нему была общей.
Четвертый переход был самым безобидным. Когда девушка открыла глаза, она стояла на Валсии. Босые ноги холодила роса. Макушку согревало восходящее солнце.
— Не замерзла? — поинтересовался Тим.
— Нет, — улыбнулась девушка, поняв, что стоит по-прежнему прижатая к нему, что Стихия согревает ее своим теплом.
— Почему мы вернулись? Ведь должен же был быть еще один переход, — рассудительно заметил Стихия.
— Потому что другой мир нам не нужен. Любовь мы разделили в этом, — ответила девушка, пряча смущенное лицо.
— Думаешь? — в голосе Тима насмешки не прозвучало. Приподняв лицо девушки за кончик подбородка, он внимательно посмотрел в золотые
