«Странные люди, – вспомнила Слода и сглотнула. – Заказали только вино, хлеб и соль. Тарта?»
– У нас нет такого блюда, – улыбнулась она и почувствовала, что жажда стягивает ей рот.
– Меня зовут Нэмхэйд, – расплылся в улыбке один из гостей – болезненно худой человек. – Буду польщен, если ты станешь окликать меня просто – Нэм.
«Был уже, – вспомнила Слода. – Заходил, и не один. Кажется, из свиты Диуса».
– Тарта, – сказал второй, и Слода узнала еще одного гостя из свиты Диуса. Он был хмур и как будто болен. Впрочем, нет, она обозналась. Вот только что видела знакомое лицо, и раз – вместо него что-то обтянутое кожей, напоминающее скелет. Но глаза-то живые!
– Нет такого блюда! – растянула она губы в улыбке, думая, что если немедленно не выпьет полковша воды, то вовсе лишится дара речи. – Может быть, вина?
– Может быть, вина? – донесся до нее эхом ее собственный голос.
Или это сказал третий? Он был выше прочих и шире в плечах. Капюшон сполз с его головы и, как показалось Слоде, явил ей ее собственное лицо. Впрочем, нет, она выдохнула. Показалось. Лицо было обычным. Прекрасным, но обычным. Обычные волосы спадали волной на обычные мужские плечи. Обычный высокий лоб подчеркивали темные ровные брови. На обычных губах играла обычная улыбка. И щетина на подбородке, и прямой нос, и бледные скулы – все было обычным. Только в глазах плескалась, светилась, жила необычная любовь.
– Тарта, – выдохнул третий.
– Кто ты? – пролепетала Слода.
– То же, что и ты, – улыбнулся третий. – Но ты можешь звать меня Тасуилом.
– А как меня будешь звать ты?.. – прошептала Слода.
Он не ответил. Улыбнулся еще раз, накинул капюшон на голову – и тот вместе с плащом опал тканью на лавку, как будто кто-то выпустил его из рук. А затем и ткань развеялась, разлетелась пылью. Светлой золой. И по всему трактиру разнеслось тихим шелестом:
– Тарта…
Слода замотала головой. Ни Тасуила, ни его спутников за столом не было. Вместо них на выскобленных досках сиял золотой. Девушка подняла монетку, долго всматривалась в нее, потом сунула ее за пояс, подхватила со стола кувшин вина, оказавшийся полным, и жадно припала к его краю. Через секунду со всех сторон послышались восхищенные крики. Слода поставила кувшин на стол и, не оглядываясь, пошла к лестнице. Через несколько минут она спустилась оттуда в дорожном плаще и с мешком через плечо.
– Слода! – окликнула ее высунувшаяся из?за двери Юайджа. – Ты что? Иди сюда!
Девушка оглянулась и словно в полусне вошла в конторку матери.
– Ты что? – обняла ее Юайджа. – Что с тобой? Куда ты собралась? Слода?
– Слода? – переспросила девушка, отошла на шаг, подняла руку, как будто с удивлением увидела в ней обнаженный нож и, наполняясь, захлебываясь, задыхаясь ужасом, чирканула им по шее матери. Юайджа испуганно схватилась за горло, попыталась зажать хлынувшую по пальцам кровь, осела на лавку, прислонилась к стене и умерла, не успев стереть из взгляда обиду и удивление. – Тарта, – безразличным голосом поправила ее девушка, вытирая нож о седые волосы. – Тарта.
В тот же самый миг Амадан, который вместе с Иской, брызгая слюной, выметал двор, бросил метлу и пошел в дом. Через минуту из трактира выскочила Тина, за ней вышел Чуид. Они подбежали к Иске и обняли ее. Затем из трактира вышел старик Аол, сделал несколько шагов и упал, держась за грудь и хватая ртом воздух. Следом за ним появился Амадан. На нем были сапоги и котто старика. На поясе висел старый меч бывшего стражника. Амадан перешагнул через старика, вышел на середину двора, огляделся, покачал головой. Под навесом стоял только осел.
– Деда! – кинулась к Аолу Иска.
– Оставь его, – бросил через плечо Амадан. – Сердце слабое. Пришло время, – и повторил медленно: – Пришло время…
Он обернулся, шагнул к Иске. Перед ним встали Чуид и Тина. Амадан поморщился – и оба они тут же согнулись от боли, упали, захлебнулись кровью. Аол затих. Иска встала.
– Успокойся, – сказал Амадан, подойдя почти вплотную. – Большая кровь пролилась. Уже пролилась. Хотя…
Одним движением он выдернул старый меч и приставил его к шее девчонки. Она стояла недвижимо и смотрела ему в глаза.
– Иска, – улыбнулся Амадан. – Подумать только, какая беспечность. Какая глупость. Если бы ты знала, как это легко. Как это легко…
Он взмахнул мечом, но остановил клинок в пальце от ее шеи. Иска смотрела на него, не отрываясь.
– Как это легко и как трудно, – прошептал Амадан, – потом трудно.
Он убрал меч в ножны, обошел Иску и двинулся к воротам.
– Амадан! – крикнула она ему, когда он загремел створками.
– Аска, – поправил он ее и исчез.
