Посерела кожа. Взъерошенные волосы обратились черным капюшоном. Из правой руки свесился к земле черный клинок.
– Ерунда! – процедил сквозь сомкнутые зубы Волуптас. – Мертвецы твоего хозяина могут быть полезны только в Светлой Пустоши!
– Скоро вся земля станет Светлой Пустошью! – прошептал Сманад и кивнул черному. – Укороти его обрубок на ладонь, но не убивай пока. Я хочу, чтобы он полюбовался.
Черный шагнул вперед и коротким взмахом клинка отсек половину обрубка Волуптаса. Тот заревел от боли и ненависти и вдруг выпрямился, снес голову черному и пронзил мечом грудь Сманаду. На траву упала голова Арденса, рядом рухнуло тело, и все это стало обращаться в прах. Волуптас стиснул зубы, но из угла его рта уже хлестала кровь. Сманад выдернул нож, который он успел вонзить в грудь Волуптаса, медленно, очень медленно снялся с меча однорукого и прохрипел:
– Нет, я и в самом деле недооценил тебя, воин. Что же, прими мое почтение.
Прижимая рану на груди левой рукой, Сманад взял другой рукой меч однорукого, дождался, когда тот обратится в черного, и снес ему голову, затем обернулся к Игнису.
– О! Старый знакомый! Ты уже ухватился за рукоять меча? Что ж, тогда потанцуем. В прошлый раз мне досталось плохонькое тельце, а в этот лучшее из возможных, кому как не тебе это знать? А знаешь, что это? – Сманад поднял руку, показал тонкий золотой волос на запястье. – Да, бесценное сокровище! Волокно из того самого шнура, на котором Лучезарный носил те самые камни, один из которых сейчас дрожит в твоем тельце. И пожалуйста, знаменитая убийца, прекраснейшая Лимлал – в моей власти. Готовься, щенок.
Он сделал шаг вперед, и вдруг тело Сманада упало, как шелуха, как сгнившая скорлупа, а перед Игнисом оказался тот, кого он видел лишь мельком. Тот, кто скорее показался ему в видении, чем наяву. Но он не мог ошибиться – это был его соперник в Тире, в том бою, в котором он сражался вместе с Аквуилусом, Сином и Пуссилусом. Высокий, стройный воин с тонкими чертами лица, черными глазами, черными волосами, юноша, который не стесняется своей юности, поскольку ей – тысячелетия. Если не больше. Дух призванный и уже не спящий. Диафанус.
– Это моя война, – прохрипел Игнис, пытаясь вытянуть из ножен меч. – Я, Игнис Тотум, принц Лаписа!
– Оставь, – поморщился Диафанус и растворился в мутном воздухе Светлой Пустоши, чтобы через секунду наделить собственными глазами тело Вискеры. – Как тебе это?
Он подошел к торчащему в земле кривому мечу, выдернул его, и в тот же миг Игнис обрел способность дышать и двигаться.
– Давай, – шагнул к давнему врагу Диафанус. – Повторим.
– Повторим, – прошептал Игнис и взмахнул мечом. Раздался скрежет, и обломки его меча упали в траву.
– Вот ведь незадача! – сложил брови углом Диафанус и взмахнул черным клинком.
Рукоять меча над плечом Игниса словно сама оказалась в его руке. И меч вылетел из ножен легко, будто мог огибаться вокруг тела. И медленно, слишком медленно, но так же медленно, как меч Диафануса, пошел навстречу ему, чтобы разлететься в щепу, но прошел сквозь. Игнис еще успел заметить, что черная изогнутая молния осыпается грязным пеплом, а его деревянный меч врезается в плоть Вискеры и разрубает ей плечо до ребер.
– Все, – она закашлялась кровью. – Это уже я. Прощай, парень. Я говорила тебе о главном недостатке Диафануса? Так вот, он слишком болтлив.
Сказала и умерла. Или уплыла куда-то едва различимой дымкой.
– У меня нет лука, – услышал голос Ирис Игнис. – Тебя ведь зовут не Асаш, а Игнис? Это правда, что ты принц? Я думала, они другие… А ты ничего.
Он повернулся. Девчонка ползла по земле, волоча за собой обломки луков.
– Лука нет. Я могу склеить из двух один, но потребуется время. Да и помогут ли стрелы?
Игнис оглянулся. Черные воины медленно сходились со всех сторон.
– Не стоит клеить, – ответил Игнис. – Просто положи лук и стрелы в траву.
– В какую траву? – не поняла Ирис.
– Сейчас.
Он воткнул в землю меч и, уже не глядя на опадающие в тлен силуэты вокруг, поднял на руки девчонку.
– Посидим немного под деревом. Надо отдохнуть перед дорогой.
Глава 29
Стор Стормур
На второй день после встречи с вольными охотниками, когда отряд Лауруса вышел вдоль границы Светлой Пустоши к Азу и пошел вдоль реки, вернулись дозорные. С ними был взмыленный посыльный от Кастора Арундо. Посыльный, смутно знакомый Лаурусу атер из села, в котором он брал жену, улыбнулся и вырвал из-под воротника гарнаша полоску ткани. Лаурус поднес ее к глазам и с трудом разобрал мелкие руны: «Лаурус Арундо. Надеюсь разыскать тебя в окрестностях Аббуту. Велю тебе оставить под началом Соллерса Кертуса твою конницу. Пусть он стоит на берегу Азу в полусотне лиг от Аббуту с выставленными дозорами. Ему на помощь идет с двумя с половиной тысячами конницы Тенакс Кертус. Остатки разбитых под Аббуту свеев не должны пройти на Махру. Гнать их на север. Ты, Лаурус, срочно переправляйся через Азу и скачи в Манус. Кастор Арундо».
Лаурус протянул полоску ткани Соллерсу и спросил гонца:
