– Наверное, – медленно произнесла Лакрима. – Но итог будет тем же.
…Днем позже в зиккурате Храма Энки встретились предстоятели всех четырех Храмов: Храма Праха Божественного, Храма Энки, Храма Святого Пламени и Храма Последнего Выбора. Павус, Кадус, дакит Пеллес и Веррес спорили два часа, но так и не пришли к выводу, что делать в случае большой войны, какие устраивать шествия и службы и стоит ли все-таки строить единый храм или нет? Наконец ругань надоела, и настоятели выбрали настоятелем Единого Храма – инквизитора Энимала. Действительно, работы у него никакой не было, разве можно считать работой вывешенные угрозы у главных стен Ардууса? Там уже мальчишки играют на помостах. Нет, следовало возложить серьезные заботы на тех, кто занят меньше всех. Пусть идет и разговаривает с Пурусом Арундо. Нужно место для Единого Храма, нужно золото, люди. Да и об инквизиции тоже следовало поговорить. Мага на улице легче встретить, чем лекаря! А магия всегда служила расшатыванию благости. Кому как не Энималу заниматься этим? Ему, только ему…
…В тот же день король Ардууса Пурус принимал воеводу Ардууса Милитума Валора и верного Деменса. Милитум ерзал в кресле, желая, наверное, как можно быстрее исчезнуть, а Деменс сидел напротив Пуруса и ждал, когда тот отправит прочь брата покойного короля Тимора и обозначит, чем Деменсу следует заняться в ближайшее время. Поглаживая лежащий на коленях клинок Великого Императора, Пурус думал вслух:
– Аббуту уже наш. Но ставить на него кого-то из Тимора или Обстинара мне кажется неразумным. Зачем нам усиливать северных вельмож? Герцогства должны заниматься собой, а не соседями. А что, если мы сделаем хитрый ход? Представь себе, любезный Милитум, что мы предложим Аббуту второму сыну Тигнума, короля Бэдгалдингира? При одном условии, он станет нашим герцогом! Пометь себе, пригласить в Ардуус для почтительной беседы и благородного предложения второго сына Тигнума – Церритуса. Вот это будет интересно. Что там у нас еще?
– Необходимость крепкого дозора для обследования Светлой Пустоши, назначение Лауруса Арундо, а также прошения Пустулы Адорири-Тотум и Телы Нимис-Тотум.
– Вот ведь, – взмахнул руками Пурус. – Все им неймется. Что они просят?
– Думаю, хотят чинов, – почесал затылок Милитум. – Но просят именно службы.
– Службы, – проворчал Пурус. – Дать бабе службу… Хотя Пустуле Адорири мы серьезно обязаны. Да и Тела Нимис была на высоте. Зачем им служба? Им мужья нужны. Кто у нас вдовый или неженатый?
– Так… – замялся Милитум.
– Вот с тебя и начнем, – сдвинул брови Пурус. – Хочешь, чтобы твой сын был герцогом Лаписа?
– У меня нет сына, – выдавил через стиснутые зубы Милитум Валор.
– У Пустулы есть, – парировал Пурус. – И он уже герцог. А ведь тебе сорок четыре года, Милитум. Семьи все еще нет. Зато есть Пустула, которая лишь на год тебя старше и вполне может родить тебе ребенка. Я не могу на тебя давить, но настоятельно прошу тебя, встреться и поговори с нею. Только поговори. Поверь мне, она не столь невыносима, как о ней говорят. К тому же она и в самом деле очень помогла нам.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – пробормотал Милитум.
– Кто там у нас еще не женат? – подмигнул Деменсу Пурус. – Соллерс Кертус? Сорок один год? Прекрасный воин? Может быть, ему предложить Телу Нимис? Все еще красива, тоже будет старше его на год, всех недостатков – небольшой шрам на щеке. Как ты думаешь, Милитум?
– Я не могу решать за Соллерса, – негромко ответил Милитум.
– Это только я могу решать за всех, – буркнул король. – Ладно, с Телой еще подумаем, дозор в Светлую Пустошь отправлять не станем, сначала посоветуемся с Флавусом Белуа, может быть, герцог Эбаббарский нам что-то подскажет. А вот что делать с Лаурусом… Он ведь тоже герой! Сумел выжить, когда этого свея, как его… Стора Стормура резали на куски! Что у нас в Пете, Деменс?
– Ничего, – пожал плечами Деменс.
– Отправь туда Лауруса, – повернулся к Милитуму Пурус. – Приготовь ему верительные грамоты, дай денег. Пусть поболтается при дворе короля Петы в качестве вестника великого Ардууса. Записал? А теперь, дорогой Милитум, иди. Увидимся завтра.
Пурус дождался, когда шаги Милитума затихнут, и повернулся к Деменсу.
– У нас ничего нет в Пете, – прошептал ему Деменс. – Там и короля толком нет. Разброд.
– А и не надо, – улыбнулся Пурус. – Все, мой друг. Хватит. Мне надоел этот выродок. Возьми лучших воинов и сделай так, чтобы он не добрался никуда. Чтобы сгинул. И его семья заодно. И займись этим лично. Хорошо?
В первый день второго месяца осени, которая в Бэдгалдингире всегда запаздывала, не в силах преодолеть высокие стены и неприступные горы с наскока, а только сочась понемногу через распадки и створы ворот, в двери большой башни угодника постучали. Служка побежал вниз, открыл и едва не распластался от страха. В дверях стоял король Тигнум. Стража осталась внизу, а король стал подниматься по узкой лестнице, пока на третьем ярусе не обнаружил худого и поджарого старателя, который, кутаясь в серый балахон, просматривал ветхий свиток. Старатель, что было удивительно, не встал с места, а просто кивнул королю, показывая на место через стол, впрочем, поднялся через секунду и обнял короля, а потом поспешил к медному сосуду с изогнутым носиком, который попыхивал на жаровне. Тонкая, желтоватая с искрами травяной пыльцы струя душистого напитка ударила в дно округлой чаши, едва не выскользнув из нее, но забурлила в умелых руках и наполнила не только ее, но и всю келью ароматом осенних медоносов. Вторая чаша уже была наготове, и через минуту и король, и его добрый знакомый уже потягивали чуть кисловатый напиток, присвистывая, чтобы не обжечься.
