принцесса. И воевода я капризом судьбы. А у Ремордета тоже уже не пять тысяч. Двести человек пойдут от него. Триста от Канема. Проверенные воины. Обо всех переговорил еще и с Касасамом. Он ведь знает, в чем дело?
– Знает, – кивнула Кама.
– И тысяча моих. И вот еще, – Иктус помедлил, – я, конечно, не колдун и не лазутчик, но обрати внимание на двух человек.
– На двух из пятидесяти тысяч? – удивилась Кама.
– На двух из трехсот тысяч, – поправил ее Иктус. – Из всех жителей. Мы же тут смотрим вокруг себя. Не то что бросаемся на каждый шорох, но вот те же лучники тетивы с луков не снимают, сэнмурвов высматривают, амулеты на каждом, да не по одному. Сберегаемся.
– И насберегались на двоих неугодных? – прищурилась Кама.
– А я не доносы пришел выписывать, – ответил Иктус. – Я пришел доложить, что ухожу на предписанную мне и моим воинам смерть и еще – чтобы сохранить твою жизнь, принцесса. И если я ошибусь, то порадуюсь своей ошибке, зато, если не ошибусь, надеюсь не огорчиться тому, что промолчал.
– Кто? – спросила Кама.
– Один из моих, – ответил Иктус. – Я знал его не слишком хорошо, многие знали его долго. Кто-то лет десять. Он пришел в Кагал за два года до нашего исхода. До того был караульным в Абуллу. Это точно. Еще раньше – родился и жил в Бабе. И там его вроде бы помнят, но уже не так точно. Мало у нас людей из Баба. Очень мало. И смертность среди них есть. Двоих придавило лавиной. На одного упало дерево. Давно уж, но было такое. Его зовут Стант. Он руф. Хороший воин. Очень хороший.
– Что тебя смутило? – спросила Кама.
– Фехтование, – ответил Иктус. – Я всех проверяю. Он старше меня на десять лет. Но и его я проверял тоже. Язык может говорить разное. Глаза тоже. Да и не женщина я, чтобы в глазах читать. А вот тело… Он был единственным, кто сражался со мной вполсилы.
– Касасам говорил, что ты и сам сражаешься со всеми в половину силы, – улыбнулась Кама.
– Да, – согласился Иктус. – Но тот, кто меряет свою силу, знает ей цену. Не уверен, что он смог бы победить меня, выложившись полностью, но что-то скрытое в его умении есть. И еще одно. Он не так ставит ноги, как я. Воротит носок наружу. Чуть-чуть, но я заметил.
– И это все? – удивилась Кама.
– Этого достаточно, – сказал Иктус.
– Второй? – нахмурилась Кама.
– Второй более опасен, – отметил Иктус. – Это Винум.
– Винум? – удивилась Кама. – Синий от татуировок? Пьянчуга Винум? Он же сын прежнего старшины стражи. Лет как пятнадцать умер старик. Уже и его сменщик погиб. Винума каждая собака в Лаписе знает. Ему, кажется, лет тридцать пять. Был прожженным пьянчугой последние десять лет. Но взялся за ум, с прошлой весны, как сказал Дивинус, не был пьяным ни разу. И татуировки его – заговоры от пьянства. Я видела на руках. Неумелые, вряд ли действенные, но результат есть. Что еще надо? Он обычный мечник, не более того.
– Мы на войне, – не согласился Иктус. – Десять лет человек пил, валялся, как говорят, под заборами, трясся, имел обвисшие веки и красный нос, и вот он уже как зеленое яблочко. Такой кислый, что не укусишь. И руки не дрожат. И кожа – деревенская девушка мечтает о такой коже в семнадцать, а ему – тридцать пять. И заклинания на руках – полная ерунда. Они не неумелые, они никакие не заклинания. Или принцесса думает, что вычерченные на староатерском заклятия против пьянства кого-то избавляют от пагубной страсти? А что у него за татуировки на спине? На животе? Отчего он никогда не раздевается, даже если лаписцы устраивают баньку. Отчего рядом с ним если закроешь глаза, то его словно и нет. Рядом с любым другим я чувствую человека, а его нет.
– Закрой глаза, – сказала Кама, и едва Иктус сделал это, тут же подобралась, свернулась клубком, сжалась, схоронилась.
– Как ты это делаешь? – восхитился Иктус. – Да не просто исчезла, а будто истаяла. Руки, ноги, голова, словно огонь оставила, а потом и его притушила. Как?
– Ты маг? – спросила Кама.
– Почти такой же, как воевода, – поклонился Иктус. – Неученый, но еще и не выбранный. Винум прячется почти так же, как это сделала ты. Но ты исчезаешь, а он – словно пропасть. Дыра. Его не просто нет. В нем кроется что-то. Очень глубоко.
– Я поняла, – сказала тогда Кама, вытащила из поясной сумки два куска желтоватого мела на шнурках и один из них протянула Иктусу. – Возьми. Я расскажу тебе сегодня вечером, что вы будете делать. Завтра с утра – вы выйдете на место, неся оружие не на поясе, а в мешках на спине. Путь будет лежать через Фиденту. Но не через мост, а вброд или вплавь. Зима теплая, переживете. Переправитесь через десять лиг западнее моста. Там вас будет встречать Фортис Верти, брат покойного короля Фиденты. Там ты и он и расскажете воинам, что нужно делать.
– На сколько дней брать запас еды? – спросил Иктус.
– На день, на два, – ответила Кама.
– Тогда я знаю, что ты задумала, – кивнул Иктус. – Мел зачем?
– Сломаешь, когда начнется, – ответила Кама. – Я буду знать.
